Эти первопроходцы капитализма, обосновавшиеся в Аугсбурге и Нюрнберге, занимались, как и их земляки Фуггеры, одновременно и банковскими операциями, и коммерцией (английская шерсть, бумазея из Южной Германии, саксонское серебро, фламандские сукна, пряности и т. п.). Они торговали шафраном с Италией, участвовали в колонизации Южной Америки и португальских экспедициях в Ост-Индию (1505 год), благодаря чему заняли ведущее положение в торговле перцем. Их интересовали оловянные и серебряные рудники Богемии, они обосновались во всех финансовых центрах Европы и, накопив гигантское состояние, стали банкирами нескольких монархов. В 1519 году Вельзеры истратили на выборах Карла V 143 333 флорина.

Как и многие купцы-банкиры эпохи Возрождения, они не избежали искушения освободиться от своего статуса финансистов и сделаться «обыкновенными» большими вельможами, почитая самым верным средством для этого союз какой-нибудь из своих дочерей с сыном императора Фердинанда I. Как и Фуггеры, они стали жертвой ряда банкротств испанской монархии. В 1614 году Матиас Вельзер объявил себя несостоятельным.

Фуке был так же вороват, как и многие министры его времени, однако он не хотел знать свое место

Человек, который набросил тень на солнце

Когда 9 марта 1661 года для Мазарини пришел срок навсегда уйти из этого мира, богатств которого он жаждал с таким излишеством, его духовник, аскетический и строгий монах, хорошо знавший все мерзости, совершенные кардиналом, без обиняков сказал ему: «Ваше Преосвященство, пора отдать все неправедно приобретенное». Уже и так искаженное страданием лицо Мазарини перекосилось еще больше. «Мне все дал король», – пробормотал он, словно оправдываясь. Но духовник настаивал: «Надо различать пожалованное Его Величеством Вашему Преосвященству от того, что вы взяли себе сами». Умирающий задумался на минуту, потом сделал последнее усилие и вперемежку с икотой выдохнул признание: «Увы! Тогда мне придется отдать все». И добавил к этому совсем неожиданное: «Надобно еще посоветовать королю избавиться от господина Фуке».

Мазарини

Кардинал, как и Фуке, любил роскошь и великолепие. Венсенский замок, где он скончался, был наполнен художественными коллекциями. «И я должен расстаться со всем этим!» – наверно, воскликнул он, прежде чем отдать Богу душу.

Король намерен упорядочить дела.

Людовик XIV не был свидетелем этой сцены. Он прогуливался по коридору, ожидая, когда ему сообщат о смерти министра. Суеверия того времени не позволяли королю находиться вблизи умирающего. Впрочем, нет никакого сомнения, что духовник поспешил сообщить молодому монарху о последнем совете его драгоценного слуги, который, не будучи отнюдь образцом порядочности, тем не менее был одним из величайших государственных мужей Франции.

Может быть, именно тогда у короля и зародилась мысль положить конец молниеносной карьере и «непомерным амбициям» суперинтенданта финансов. Но, конечно, об этом мы никогда не узнаем. Уже давно под влиянием Кольбера за кулисами власти образовалась деятельная клика, добивавшаяся падения Фуке. Однако время еще не наступило, Людовик, похоже, ничуть не верил сплетням о лихоимстве своего суперинтенданта. После того как не стало кардинала, Его Величество уведомил всех министров, что намерен теперь самолично управлять государством, и отныне они обязаны давать ему отчет в порученных им делах. То ли из осторожности, то ли сохраняя еще доверие к Фуке, молодой король оставил его при исполняемой должности.

Карьера сверходаренного

Историкам-романтикам очень хотелось наделить Фуке, как и Жака Кёра, простонародным происхождением. Почему-то для героев Фортуны считается более почетным, если они возносятся из полного ничтожества. На самом же деле, хотя Фуке и не унаследовал от родителей знатного имени, но тем не менее принадлежал он к хорошему бюргерскому роду, незадолго до его рождения получившему дворянское достоинство. Никола был сыном Франсуа Фуке, виконта де Во, ординарного советника короля Людовика XIII, и «Благородной Дамы» Марии де Мопё. К тому же отец и мать оставили ему недурное состояние. Вся жизнь суперинтенданта вплоть до рокового 1661 года была одной непрерывной чредой успехов и почестей. Завершив изучение права, он начал свою карьеру в качестве адвоката парижского Парламента. Затем, едва достигнув двадцати лет, купил себе весьма дорогое место советника. Благодаря выгодной женитьбе на Марии Фуршье (эта дульцинея принесла ему в приданое 160 тысяч ливров) он унаследовал от своего тестя должность докладчика в Государственном Совете, потом на него обратил внимание и приблизил к себе кардинал Мазарини. Это было идеальное начало для восхождения наверх. Шаг за шагом он получает назначения: интенданта провинции, интенданта Парижского финансового округа, прокурора кассационного суда в столичном Парламенте. Эта последняя должность дала ему счастливую возможность во время Фронды обратить на себя внимание партии короля.