– А что еще остается делать? – Грустно ответил подросток. – Как там Адель?

– Вроде, лучше. – Пожал плечами дед. – Бабушка при ней. А для тебя, посмотри, что у меня есть.

            Дед достал медальон и осторожно надел внуку на шею.

– Это из обители, да? Какая-то святыня? – Заинтересовался мальчик, увлеченно разглядывая обновку.

– Нет, не из обители. – Дед склонился к самому уху Вилфреда и доверительно зашептал. – Это подарок от одного очень старого друга. И будет лучше, если как можно меньше людей будет о нем знать. Даже бабушке не говори, я сам расскажу, что можно.

– Хорошо. А зачем он мне? – Глаза мальчика засияли любопытством. Как всегда бывает у подростков, когда в деле запахнет какой-то тайной.

– Увидишь. – Дед отошел на шаг от кресла и приказал. – Вставай!

– Но я же…

– Ты – рыцарь. Ты – воин! Если командир прикажет, ты должен встать, даже полумертвым! Вставай!

            Подчиняясь властному тону, мальчик встал и, не отрываясь взглядом от выцветших дедовых глаз, сделал несколько шагов.

– Я… Могу ходить?

            Мальчик с надеждой смотрел на деда. Эта надежда постепенно сменялась ужасом при виде того, как старый барон побледнел и, схватившись за грудь, начал сползать с кресла на пол. Вилли бросился к деду, но непривычные к такой работе ноги подвели. Несколько раз попытавшись встать, мальчик сумел подняться на четвереньки. Так он смог доползти до двери. Держась за стену, он встал и открыл дверь в коридор. После этого ноги окончательно отказались его держать и Вилли, сидя на пороге комнаты, изо всех сил закричал: «Ба-абушка! Ня-аня! Кто-нибудь! Помогите! Деду плохо!»

            На крик начали сбегаться слуги. В комнате открыли окно, на бароне рванули ворот рубахи, чтобы легче дышалось. Баронин Адельхайд, оставив внучку на попечение сиделки, уже бежала по лестнице со своими лекарскими баночками и скляночками. Правда, барон Хуберт пришел в себя раньше.

– Фу-у! Уберите от меня эту гадость! – Скривился он, слабой рукой отодвигая резко пахнущее мятой и валерианой зелье. –  Дай чего-нибудь покрепче!

– Хуберт! – Осуждающе покачала головой госпожа баронин. Но слуга уже подчинился господину.

– Есть повод, Адельхайд. – Отхлебнув приличный глоток, барон, к ужасу супруги, утерся рукавом.  И добавил, уже обращаясь к внуку. – Вилли, мальчик мой, иди сюда!

            Видя колебания внука барон добавил: «Ну, вставай же, давай! Не годиться будущему барону сидеть на полу, словно сопливому мальчишке». К изумлению баронин Адельхайд, мальчик осторожно, опираясь на стену, встал. А потом сделал несколько неуверенных шагов и пересек комнату, попав в объятия бабушки.

– Чудо Творцово! – Со слезами на глазах воскликнула госпожа баронин.

            Присутствующие в комнате слуги истово зашептали молитвы. Старый барон не сказал ничего, только жестом подозвал слугу, чтобы тот помог ему встать. Снова усевшись в кресло, барон махнул слугам рукой: «Хватит! Тут вам не капелла. Хотите помолиться, управляющий откроет. Скажите, я велел. А теперь  – хушь!»

            Дождавшись, пока слуги оставят господ одних, барон Хуберт повернулся к внуку.

– Вилли, сынок, ты тоже пока присядь. Кто его знает, как эта штука работает? Не перетрудись с непривычки.

– Какая штука? – тут же вскинулась баронин Адельхайд.

– А это ты у внучки своей спроси, когда очнется.  – Отмахнулся от жены барон. – И, заодно, спроси, как она уговорила соседа поделиться. Хоть ты меня тут режь, не верю я, что он через столько лет вдруг вспомнил о старой дружбе. Тем более, если мы сами о ней давно забыли.

– Что за сосед хоть? – насторожилась баронин.