Несмотря на то, что несколько минут назад он, судя по выражению лица, был готов вцепиться зубами мне в глотку, мое сердце сжалось от жалости. По щеке поползла слеза. Пришлось крепко зажмуриться и начать считать до десяти, как учила меня бабушка, когда меня маленькую накрывала паника.

Счет я прервала на пяти, услышав скрежет ключа в замке.

Четверо солдат, приставив острия своих мечей к шее заключенного, даже не сняв с него кандалы, затолкали в ту самую камеру – напротив нас, – где сидел демон. Затем, закрыли дверь на замок. И, еле волоча ногами и проклиная «хэллово животное», – видимо, имея в виду клыкастого, – отправились к выходу.

Незнакомец, бросив в нашу с Миланой сторону быстрый взгляд, отвернулся. Обменялся с демоном парочкой явно не ласковых слов. Запрыгнул на верхнюю койку. И, как ни в чем не бывало, улегся спать.

Народ в соседних камерах наконец успокоился.

- Милана, это что сейчас было? - прошептала я, обращаясь к подруге.

- Старая Мари как-то рассказывала мне про оборотников. Внешне человек, но внутри зверь живет страшный, что на свободу вырваться может, если волю ему дать. Думаю, это он и есть. А марьин камень на обруче обороту мешает. То-то он мучается.

- Хочешь сказать, что в этом вашем сказочном царстве-государстве, кроме эльфов, демонов и ведьм еще и оборотни живут? - девушка кивнула и тоже уставилась на соседнюю камеру.

Правда, не знаю кого из двух заключенных она разглядывала.

Внезапно погас свет. Резко наступившая темнота болезненно ударила по зрачкам. Не ожидая подобного, я не смогла сдержать чуть слышный вскрик. С соседней койки, где расположились карлицы, послышался противный смех.

Милана взяла меня за руку.

- Кажется, это сигнал подготовки ко сну, - заметила она шепотом. - Кровати справа. Передвигаться будем по стенке на ощупь.

Лежа на верхней койке, без одеяла и на жестком валике, служившем местным обитателям подушкой, я почему-то думала не о капризной судьбе, забросившей меня в одну из самых мрачных сказок братьев Гримм, а о том, что приходится ложиться спать не почистив зубы.

***

В прошлый раз, за драку с местными служаками, его на месяц закрыли в темном карцере, выпуская наружу только в каменоломню, где вечно не хватало рабочей силы. Выходя сегодня Скай твердо решил взять себя в руки и прекратить задирать солдат. Ведь сбежать из Кандугана, это ему все равно не поможет.

И вот, поглядите на него, не прошло и десяти минут, как ввязался в бой с четырьмя противниками, зная, что шансов на победу у него никаких.

И все из-за хэлловой девчонки.

Приближаясь к ее камере, он почувствовал, как его зверь словно свихнулся. Начал реветь, рваться на волю. Да так, что казалось, даже марьин камень не в силах его сдержать.

Глаза застелила красная пелена. В мыслях билось только одно – крушить и ломать.

Скай не помнил за собой подобной реакции. Начал искать глазами источник неконтролируемой агрессии. И каково же было его удивление, когда взгляд остановился на маленькой блондинистой крохе. Которая, сидя в камере напротив его собственной, забилась в угол и жалась к рыжей девчонке.

Обе зеленоглазые. Но если рыжая не вызывала у Ская никаких эмоций, то глубокие, словно омуты глаза блондинки околдовывали. Притягивали и манили. Клыки заныли от желания вкусить ее крови. В горле резко пересохло.

Мужчина ощутил на языке мерзкий привкус страха... Ее страха. Мутной волной накатила неудержимая ярость. Издевки солдат стали последней каплей.

Закончилось все, как и можно было предположить, не в его пользу. Сломанный нос был скорее благословением богов. Ведь могли и обратно в карцер утащить.