– Нам нужно в столицу империи, в академию волшебства, только там тебе смогут помочь.

Взяв самое ценное что у неё было – раотские монеты и некоторые книги, Лаэрта ни с кем не попрощавшись, вместе с Оданом покинула селение на телеге запряжённой унтами – большими тягловыми животными в холке выше человека в полтора раза, но при этом довольно быстрыми и выносливыми, которые широко использовались в хозяйстве в приграничных землях. Стражникам у ворот они сказали, что вернутся утром, так как отправились за редким растением для помощи старосте, цветущем на болотах только ночью. Никто не посмел задавать лишних вопросов грозному магу.

Прошло несколько дней прежде чем они наконец выехали на главный тракт идущий прямо к столице. Ночевали они в телеге, по очереди следя чтоб унты двигались по дороге в нужном направлении и останавливаясь только если на пути была речка, чтобы дать им напиться и попастись. К счастью они были всеядны и особых припасов не требовалось. Города по пути становились всё больше и красивее, но они не въезжали в них так как стремились в столицу. И вот посреди леса на главном тракте, когда до множеств возделанных полей граничащих со столицей империи оставалось всего два дня пути у Лаэрты начались схватки. Всю дорогу до этого Одан применял свои навыки и знания, чтобы уменьшить её страдания и притупить боль. Он думал что у них как минимум ещё неделя в запасе и в столице успеет сделать все необходимое. Проклиная себя за свою бездарность и понимая что уже не в силах спасти Лаэрту, он воззвал к духам леса за помощью, не зная что как раз в этот момент, недалеко от этого места находилась сущность могущества которой он не мог и представить – древний паладин смерти, предводитель армии теней – огромных летающих чёрных бестий, питающихся кровью и эманациями смерти, боли и страданий. Он в несколько раз превышал ростом человека, обладая крыльями, по краям которых росли шипы, гуманоидным мускулистым телом, головой с рогоподобными наростами и мощными челюстями усеянными длинными острыми зубами, четырьмя лапами с загнутыми когтями, способными вырывать огромные куски плоти из жертвы, которые одновременно выполняли функцию и рук и ног, так что во время полёта он мог в них держать сразу четыре вида оружия. Также у него было два длинных хвоста, оканчивающихся удлиненным треугольным шипом способным пробить почти любую броню или доспех. Поэтому никто рядом не мог прийти на зов чародея, так как вся округа бежала в ужасе от этого монстра.

– Да, я здесь жалкий человечишка, а теперь не мешай.

Чёрный силуэт выступил из тьмы, которая его породила, Одан ничего не успел сделать. Через мгновенье один из хвостов существа пронзил его грудь, поднял над землёй тело и дернувшись откинул человека далеко в сторону леса.

Тварь неотвратимо приближалась к своей жертве. Уже не понимая происходящего, на грани безумия от боли и ужаса, с одной единственной мыслью – спасти ребенка – не дающей ей умереть, Лаэрта начала творить волшбу опираясь на всё о чем она читала. Она обратилась к родовой памяти и одновременно использовала весь дремавший в ней магический дар. Когда тварь впилась в её тело, разорвав шею так что голова почти отделилась и наслаждалась каждой секундой уходящей жизни, пришли в движение силы и заклятия перемежающие в себе боль, ужас, страдание, любовь и попытку защитить, слившиеся в клубок ворожбы описания которой не было ни в одной книге, могущественной, но творимой без соблюдения каких-либо правил. Монстр упивался свежей, незамутнённой кровью, болью и страданием, поэтому не успел вовремя среагировать, когда вдруг понял что умирает вместе со своей жертвой, а её сила, магия и кровь уже питают не его самого, а плод находящийся в чреве матери. Лес огласил жуткий рёв, всколыхнувший деревья и заставивший и так перепуганных животных забиться ещё глубже в свои норы. Бестия в последнее мгновенье попыталась освободиться разрывая в клочья своими лапами жертву, но тело монстра, как и матери, лопалось и распадалось орошая всё вокруг фонтанами чёрной крови твари и красной человеческой. Начал формироваться шар из плоти и магии в центре которого находился плод, а через миг он взорвался вместе с телегой и дорогу огласил крик ребёнка.