– Да чтоб вас всех демоны…

– Мик, уймись, – проворчал старик, прервав очередной поток отборной брани. – Надо понять, что и для кого мы теперь можем сделать.

– Вы не должны ни во что вмешиваться, – возразила на эти слова дородная красавица Гленда, которую Лейза оставила за главную. – Всё должно выглядеть в точности так, как было раньше. Вею увезли отсюда для её же безопасности. Колдун короля вряд ли станет нам вредить, но он не единственный, кто пользуется тёмной магией предков. Наша защита не устоит перед такой силой, понимаете? Если кто-нибудь из охотников приведёт сюда такого колдуна, мы ничего не сможем ему противопоставить. Никто не видел Вею, и любая из нас может выдать себя за неё, если потребуется. Мы остаёмся здесь и продолжаем делать вид, что ничего не изменилось. Никаких встреч и приёмов больше не будет. Никто больше не пересечёт магическую границу, но и отсюда тоже никто не выйдет. Это нужно для того, чтобы все думали, что Душа богини всё ещё здесь. Так её не будут искать.

– Но почему кьорвиги?! – возмутился Микенор. – Почему нельзя было увезти её в этот ваш Аукерост, например? Зачем вы отдали её дикарям?

Он волновался не за Вею, а за её спутницу, но их с Лейзой отношения были тайной для всех, поэтому приходилось проявлять осмотрительность даже в такой ситуации.

– Вольный народ чтит драконов как богов, – пояснила Гленда. – Они считают Вею божеством и не причинят ей никакого вреда. Напротив, с ними она даже под большей защитой, чем с нами, потому что их тысячи, и они мужчины, а наш клан и двух сотен ведьм не насчитывает. Верховная Мать будет в ужасе, конечно, что так вышло, но это и правда лучшее решение.

– Маркус всё ещё в Меллеории? – задумчиво поинтересовался Хьюдрик.

– Нет, – покачала головой ведьма. – Эгдану вчера нездоровилось, поэтому он, два его советника и колдун покинули замок в Набгарате только на рассвете. Вашего друга они забрали с собой. Наэн после этого прислал птицу с письмом. Просит не делать глупостей. Он больше не король, но всё же волнуется за судьбу своего народа.

– Его оставили наместником?

– Вряд ли. Он слишком добр, а Эгдан алчен. Думаю, это будет кто-то из сыновей короля.

– Я убью её, – неожиданно заявил Микенор.

– Кого? – уточнил Хьюдрик.

– Сучку Таирию, кого же ещё?

– А сейчас-то она в чём виновата?

– Мне просто очень хочется кого-нибудь убить, а она это заслужила, – пояснил Микен.

Гленда адресовала ему грозный взгляд, который мог означать только одно – мужчин снова уложат спать, если возникнет хотя бы подозрение в том, что они пытаются кому-то навредить или во что-то вмешаться. Хьюдрик обречённо покачал головой и на всякий случай спросил:

– Но птицу-то отправить можно?

– Мальчику, который в Лунных горах? – уточнила ведьма. – Не думаю, что это хорошая идея. Он захочет помочь кузену и пострадает сам. Пусть всё остаётся так, как есть.

– Как есть? – гневно вскинул брови Микенор. – Вы отдали нашего друга какому-то потрошителю и хотите, чтобы мы сидели тут тихо и делали вид, будто так и должно быть?

– Мик, она права, – поморщился Хьюдрик. – Прямо сейчас мы Маркусу ничем помочь не можем, а второпях наломаем дров. Сунемся спасать его – погибнем. Втянем в это Олафа – тоже ничего хорошего не выйдет. Нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать.

Микен выдал очередную порцию ругательств и вышел на улицу. Он был зол на ведьм за то, что в своих решениях и действиях они руководствовались исключительно интересами и традициями клана. Им плевать на мужчин. Плевать на чужие чувства. Неприятнее всего было думать, что Лейза точно так же безропотно отдала бы и его тоже, если бы колдуну короля Эгдана понадобилась кровь не Маркуса Колехорта, а Микенора Рэдгала.