– Я Фотиния, родом из этих мест, в детстве меня похитили и продали маврам. Я умоляла отпустить меня к вам, мой красивый Царь.

– И они послушали тебя? Отпустили, чтобы ты следила за мной и докладывала моим врагам о всех моих секретах? – закричал Царь в бешенстве.

Глаза его горели, он смотрел на свою кулинарку и его ус начинал дергаться. Карина была прекрасна и сексуальна.

– Нет, нет! Мой Царь, я избежала этой участи. Они предлагали мне это, но я отказалась, я им сказала, чтобы убили меня сразу.

Султан засмеялся и махнул рукой.

– Я приготовилась к смерти, – продолжала Карина, – но они отпустили меня.

Она упала на пол из оникса и зарыдала, словно маленькая девочка. Слезы ее были искренни и чисты.

– Не плачь, не о чем горевать. Я просто хотел сказать тебе, что твои плюшки и баранки божественно вкусны. Я не ел раньше ничего подобного…

– Спасибо, наш отец! Мой Царь! – засмеялась она и смахнула слезу.

Он помог ей подняться и дал свой красивый белый платок.

– Присядь, дорогая, – мужчина указал ей на роскошное кресло.

Он не переставал наслаждаться ее девственной красотой, как юноша или муж не может насладиться, рассматривая прелести своей жены.

– Сколько же тебе лет от роду?

– Семнадцать мой государь, с хвостиком…

– У тебя были связи с мужчинами? – строго он спросил ее и посмотрел ей в глаза, словно был ей отцом.

– В каком смысле? – она покраснела и опустила глаза. – Нет, нет, я даже не видела обнаженного мужчину.

– А на меня ты хотела бы взглянуть? – хитро и мягко спросил наш Царь.

– Я? Да, я хочу посмотреть на тебя, – ответила она и опустила взгляд.

– Хорошо, пройди в мои покои и разденься. Если хочешь там есть чистая вода в кувшине и полотенце, а также масла и духи. Я приду к тебе через половину часа. Ты должна расслабиться и успокоиться. Но если ты не хочешь этого, ты должна тотчас уйти. Ты вольная женщина, а не рабыня.

Царь внимательно следил за реакцией юной смоковницы.

– Я не хочу уходить, о, мой Царь! Я пошла в покои, – ответила она, призывно улыбнулась, и прошла в покои правителя.

– О! Какая женщина? Я схожу с ума от ее пряников и бубликов! Представляю, что там у нее еще в запасе, чтобы свести меня с ума! Глупый осел? Да осел, не осел, а дикий конь! Я возьму ее, а потом узнаю, что она задумала. Если она еще и девственница! Этот мой алмаз…

А мы тем временем возвращаемся в семью корабельного плотника. После долгих споров родители решили назвать своего первенца Актеоном, что означало – сияющий.

Когда исполнилось мальчику около трех лет, зашел к ним в гости старик, тот самый, что приходил на утро после зачатия. Он поинтересовался как живет маленький Анаклетос, все ли у него в порядке и в чем нужна помощь родителям. Старика пригласили в дом, напоили медовым напитком и предложили домашний пирог с абрикосами и вишней. Потом позвали маленького Актеона. Гость расцеловал мальчика и усадил к себе на колени. Ему так понравился малыш, что он долго не хотел отпускать его. Он гладил его по светло-пшеничной голове и приговаривал, как будто пел: «Анаклетос, Анаклетос, воин призванный обратно в отчий дом». Мать поправила старика, что сына зовут Актеон, на что старик ответил:

– Нет ничего плохого, если вы будете называть его Актеон, а я добавлю Анаклетос. Ведь в ту ночь я не спал и описывал свое новое лекарство и когда искал имя ему, вдруг я услышал любовные крики молодой женщины и пальцы мои взяли перо и вывели «Анаклетос». Я понял, что в этот миг происходит зачатие любимого ребенка. Это очень хорошее и родное имя. Ни многим удается носить его. Людям дают чаще обычные, привычные для нашего слуха имена, а это имя судьбы.