Мысли не давали покоя: Я расплакалась. Расплакалась перед почти незнакомым человеком. Мне надо было бороться, огрызаться, сказать ему, что он не имеет права разговаривать со мной в таком тоне, что я чёрт возьми человек! Он ничего не знает о моей жизни, кто он вообще такой, чтобы учить меня жизни?

– Тряпка! – резко вскрикнула я и не сдерживаясь, влепила самой себе пощёчину. Плакать я прекратила. Появилась злость на саму себя. Становилось ещё холоднее, поскольку кровь, закипевшая после бега, стала понемногу успокаиваться. Я взглянула вниз, на воду. Серая, холодная, мерзкая. Как и вся погода в городе. Дожить бы хотя бы до весны.

«У тебя возможно появятся друзья…» . А нужны ли они мне? Чтобы их потерять? Чтобы появилось уязвимое место? Виктор всегда говорил, что так я стану лишь слабее. Потому, наверное, мне не разрешали заводить даже кошки. Я поняла, что встала на бортик, перед перилами моста. Я собиралась прыгать? Нет. Тогда зачем я это сделала? Руки мои будто бы сами собой поднялись вверх. Нет, я точно готовилась к прыжку. Я хотела прыгнуть. Зачем? Я хотела покончить с собой? Нет.

Мимо пролетела какая-то машина, громко сигналя. Надо слезать, иначе кто-то точно остановится меня "спасать". Я спустилась с бортика и попыталась отряхнуть ладони от грязи. Ничего не вышло и я лишь сильнее размазала грязь по ладоням и одежде. Волосы швыряло из стороны в сторону от ветра. Надо было идти домой или возможно вернуться обратно на тренировку, но я не знала этой части города. С собой не было ни телефона, ни денег.

К этому моменту я уже почти дошла до конца моста. Передо мной замаячил знакомый мужской силуэт. Я пригляделась, показалось ли мне, но нет, это точно был человек, которого я знала. Быстрым шагом он шел ко мне. В наших кругах почти не было простых людей, но Максим Дьяценко, а это был именно он, был одним из таких. Он был экстрасенсом, то есть человеком, с по-настоящему обостренными чувствами энергетики. Он мог, как и мы чувствовать силу, скопление энергии, сгустки магии, у него были способности к предвидению. С оружием он обращался неплохо, но лишь в целях самообороны. В операциях он не участвовал, занимался преимущественно в нашей команде аналитикой, вел личные дела каждого участника команды. Но помимо всего этого, он был просто отличным парнем. На такого можно было всегда положиться и такого человека хотелось держать в друзьях.

– Эй, Ами, чем это ты тут занимаешься?

– Пытаюсь найти выход. А ты?

– Проезжал на такси, мимо тебя, попросил остановить. Тебя подбросить?

– Да, пожалуйста. Было бы неплохо, прям до дома, я скажу адрес.

Мы сели в такси и проехав пару переулков, он все-таки не смог не поднять вопроса:

– Когда ты стояла там на мосту…

– Нет, я не собиралась причинять себе какой-то вред.

Он часто закивал, как бы показывая, что тогда все хорошо, и я могу не продолжать. Но я продолжила:

– Но я очень хотела прыгнуть.

Мне показалось, что он едва заметно вздрогнул, после чего перевёл на меня ошарашенный взгляд:

– Зачем?

– Знаешь…это какое-то, ощущение…оно не отпускало. Желание обрести свободу. Как будто бы я скована цепями. Но как видишь, я все прекратила. Это все из-за тренировок. Меня ими мучают, – я понизила голос, чтобы таксист нас не слышал, – Что Виктор, что этот новенький, Дмитрий. Почему его приставили ко мне? Только недавно знакомы, а его уже слишком много в моей жизни. Ты знаешь кто он?

Макс покачал головой:

– Я удивился, но мне не выдали на него досье. Похоже, что он очень важная шишка и непонятно до конца, почему он к нам примкнул. Какие-то терки у него с Виктором, хотя Хлеб видимо тоже мало знает о нем, но все под контролем именно у этих двух.