– Сними платок, милая! – Торкел игриво рассмеялся. – Прошу! Не прячь от нас свое нежное личико и дай нам полюбоваться твоей красотой!

Девушка нерешительно глянула на отца и лишь после того, как тот едва заметно кивнул, откинула его с лица. Братья Олсандра одобрительно загудели и щечки девушки моментально покрылись застенчивым румянцем. Она смущенно опустила голову и уткнулась носиком в плечо расстроенного отца.

Ингрид была очень юна и похожа на едва распустившийся бутон розы. Ее тонкие почти прозрачные черты лица, большие карие глаза в обрамлении светлых ресниц и длинные волосы цвета зрелой пшеницы не могли оставить мужчин равнодушными.

Раорай посмотрел на свою дочь, и лицо мужчины перекосилось и посерело, а взгляд с отчаяньем заметался по сторонам. Любому было понятно, что если б отец мог спасти свою дочь от этого брака, то он бы это сделал. Между тем Торкел тяжело поднялся с трона и улыбаясь направился к невесте. Он грубо ухватил ее за подбородок и заглянул в глаза.

– Ох, хороша! Ах, если б я был моложе… Раорай, у нас родятся красивые внуки! – Воскликнул конунг и вернулся к трону. – Как я сержусь на тебя, мой друг! Ты долго прятал от нас этот нежный цветочек! Если твоя младшая дочь Ия хоть вполовину так же хороша, то мы сможем объединить наш род дважды! Ия сможет на свой вкус выбрать любого из моих мальчиков.

– Что ты! Что ты! – Нервно засмеялся сосед. – Моя младшая дочь еще слишком мала, чтобы стать чьей-то женой!

– Приехала ли она на свадьбу своей сестры?

– К сожалению, она захворала. Бедняжке пришлось остаться дома. – Поспешно ответил Раорай и отвел глаза в сторону.

– Ну, ничего! Глядишь через год – другой мы сыграем еще одну свадьбу, и станет ей мужем Одрхн или Гуннар.

Раорай вздрогнул, но ничего не ответил. Торкел махнул слугам и завершил встречу, сказав на прощанье:

– Проходите наверх. Там приготовлены для вас почивальни. Мои слуги покажут вам ваши комнаты. Отдохните с дороги.

Раорай вновь поклонился, и бережно обняв свою дочь за плечи, повел вверх по лестнице.

Вечером хозяева и гости торжественно расселись за столы. Сегодня кухарка Илва расстаралась на славу и, несмотря на неплодородный год и бушующий в городе голод, глаза у пирующих разбегались от обилия напитков и вкуснейших блюд.

По настоянию Торкела скониши и хаттхалльцы расселись вперемешку «для более тесного знакомства» и принялись набивать животы сытной едой, угощаться пивом и брагой. Поначалу в зале висела гнетущая тишина, но чем больше разнообразные жидкости вливались в гостей и хозяев, тем громче и веселей становились разговоры. Молодые сидели во главе стола, и Олсандр еще никогда не видел столь неподходящей пары. Толстый и смуглый Олаф совершенно не обращал внимание на будущую жену и проглатывал еду, не глядя в тарелку, словно дикая свинья. Тонкая, изящная Ингрид едва притронувшись к своему кубку с робкой надеждой поглядывала на жениха и силилась выдавить радостную улыбку.

Недалеко от конунгов сидел и Олли. За эти месяцы Олсандр лишь несколько раз встретил его в темных коридорах замка. Тот вежливо здоровался с ним, но от старого друга практически ничего не осталось. И без того худой, теперь он и вовсе стал напоминать призрак, а глаза больше походили на глаза затравленного животного. Впрочем, при всем при этом выражение лица молодого человека стало столь высокомерным и заносчивым, что у Олсандра ни разу не появилось желание зависти с ним разговор, как в былые времена.

Сейчас он старательно избегал смотреть в глаза Олсандру. Один раз, всего на миг их взгляды встретились, и губы у Олли задрожали. То ли он хотел заплакать, то ли что-то сказать, но так и не решившись, стиснул челюсть, уставился в стол и больше не отводил от него глаза.