– Вы бы рожи попроще сделали. Я с вами как с людьми, проявите приличие, не быдлите.

– Экстремал, значит… острые ощущения любишь, – поднявшись, заговорил Штырь. Кабан одёрнул того за рукав.

Поезд замедлил ход. Впереди показался переезд. Попутчик смотрел на Штыря с готовностью, не испытывая опасений.

– Сходим, – сказал Штырь и вылез наружу вагона.

– Вы уже? Ну, удачи.

Друзья висели на поручнях вагона, ожидая места, чтобы можно было спрыгнуть. Поезд проехал переезд. Друзей заметил работник. Штырь помахал ему рукой, а потом выкрутил фигу. Спустя почти полгода после побега с «Т-2» к нему стала возвращаться его наглая улыбка. Через несколько сот метров друзья спрыгнули. Север, Кабан, Штырь и Децел спрыгнули удачно – перекатившись, они встали на ноги, в отличие от Дрона, который не устоял на ногах и упал, вспахав лицом жёсткий снег. Новый знакомый проводил их взглядом.

Снега здесь было меньше, чем в Подгорном, да и выглядел он иначе. На оживлённых улицах и вовсе лежал в виде бурой слякоти.

Друзья шли по улице. У Дрона было отличное настроение, он разглядывал многоэтажные дома, многочисленные магазины, плакаты, вывески, в общем, всё то, на что городской человек не обращает внимания. Дрон был в городе первый раз, он вообще никогда не выезжал из Подгорного. Остальным же было всё равно до сырых улиц да огней магазинов.

Друзья уже несколько раз замечали группы людей по 5—10 человек, одетых одинаково: белые кроссовки, камуфляжные штаны, чёрные кожаные куртки с волчьей мордой на всю спину. Группы были из молодых людей, некоторым было лет по шестнадцать.

Проходив несколько часов по городу, друзья сели на лавочке в одном из дворов.

– Всё это, конечно, хорошо, но надо думать, где жить и чё есть, – рассудил Север.

– Да. Темнеет рано, но нужно искать конкретное место, чтобы не искать каждый день новое, – сказал Кабан и, оглядевшись, добавил: «И потеплее. Лето нескоро».

К друзьям подошла девчонка лет тринадцати.

– Штырь? Колян? Пацаны?! – Восторженно воскликнула она.

Друзья переглянулись и встали.

– Вика? – Сказал Штырь, узнав её.

– Пацаны! – Радостно закричала она, бросившись им на шеи.

Эмоций у парней было гораздо меньше, Север и вовсе даже не попытался сделать вид, что рад. Ему по большому счёту было всё равно. После эксперимента они почти перестали выражать какие-либо эмоции, лица их выражали в основном угрюмость и суровость. Лишь на лице Штыря изредка проскакивало подобие прежней наглой ухмылки.

Дрон и вовсе не понимал, кто это.

– Вы как-то изменились, как будто и не вы, – заметила Вика, разглядывая бойцов с ног до головы. – Раскабанели, форму какую-то нашли. Хотя прошло всего чуть больше полугода.

– А ты куда пропала? – Спросил Штырь.

– Я? Это вы куда пропали? Я посмотрела назад, а когда обернулась, вас уже не было.

– А выбралась как? – Спросил Децел.

– Там было искажение времени…

– Чё было? – Перебил Север.

– Короче. За полчаса пролетели сутки. Потом встретился один дед и вывел. Лучше о себе расскажите.

Только Децел хотел что-то сказать, как Вика перебила:

– А, подождите. Вечером расскажите. Есть одно дело как раз по вам…

Она казалась серьёзной, даже повзрослевшей, так сразу и не узнаешь мечтательную девочку.

– Какое? – Поинтересовался Север, которого наличие реального дела заинтересовало куда больше каких-то там искажений.

– Вы, наверное, слышали о «Серых псах».

– Ну.

– Там людей не хватает, – продолжила Вика. – Пойдёте к ним, деньги на еду искать не придётся, скучно не будет. Короче, всё то, для чего с интерната валили.

– Ну а что, можно и пойти. При деньгах будем. И руки «чесаться» перестанут, – сказал Штырь. – Не на стройке же бетон месить.