– Один плюс хавка, – оптимистично заметил Децел.

– Валить отсюда надо. Мы не для того с детдома свалили, чтобы здесь строем ходить, – сказал Штырь.

– Как ты свалишь? Через забор так просто не махнёшь, а охрану ты видел? Это тебе не дядь Витя, заметят – сразу расстреляют, потом вывезут за периметр и закопают, будто и не было тебя никогда, – мрачно возразил Кабан.

– Лёнька Пантелеев свалил с «Крестов», а там охрана посерьёзней, – сказал Штырь.

– Вам до Пантёлкина, как до Марса пешком, – раздался за спиной голос командира, который стоял всё это время за ними. – Жирный правильно заметил: «Расстреляют, вынесут за забор, закопают, и знать никто не будет». Я теперь с вас глаз не спущу, будете по струнке ходить, а нет – в карцер закрою или того хуже – в стакан посажу, тут и такие «апартаменты» имеются.

Он отошёл на пару шагов и скомандовал: «Приём пищи окончен, сдать посуду!»

– А чё такое стакан? – С тревогой спросил Децел у Кабана.

После столовой ребят снова строем повели в спортзал.

– Здесь вы будете учиться в основном рукопашному бою и владению холодным оружием. Ножи, топоры, мечи, сабли и тому подобное является холодным оружием, если кто не знал. Всем этим вы научитесь пользоваться, – пояснил Командир.

– Зачем нам всё это, если есть «калаш»? – Спросил кто-то.

– Объясняю, автомат Калашникова, – вещь шумная и неточная, а в некоторых заданиях надо работать тихо, – с расстановкой говорил командир.

– К какому заданию нас готовят? – Спросил Штырь.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – строго ответил командир. – В основном людей убивать. А теперь начнём…

На обучении рукопашному бою командир показывал приёмы, потом разбивал роту по парам и заставлял по очереди отрабатывать их друг на друге.

После рукопашного боя перешли к метанию ножей. Особо выделился Децел, который довольно быстро «въехал в тему» и попал в мишень 8 из 10 раз, но вместо похвалы командир заставил сделать ещё 20 бросков, увеличив расстояние ещё на 5 метров. Из 20 раз Децел попал 17. Командир удивлялся такой меткости, но всё равно не подавал виду.

После обеда был получасовой перерыв: кто-то маялся по территории, кто-то дремал, сидя у стены. Все были обязаны находиться в определённой части базы, за всеми непрерывно наблюдали часовые на вышках. Друзья сидели у забора и молча думали, как сбежать. За ними внимательно следил командир.

После отдыха ребята снова строем пошли в спортзал – оттачивать боевые навыки.

Коля вспоминал, как он с друзьями готовил первый побег.

После урока географии Штырь выпросил у учительницы карту России и толстенную книгу с подробными описаниями каждого российского города. Весь день перед побегом они спорили, в какой город ехать. Коля хотел в Петербург, говорил: «Пацаны, это же криминальная столица, там по-любому что-нибудь да получится».

Децел хотел в Сочи, утверждал: «Море, солнце, горы, и отдыхающих полно с кошельками. Там просто жить приятнее».

Недавно ребята видели по телевизору сюжет о «зацеперах» – молодых людях, переезжающих от города к городу на крыше или прицепившись за кабину поезда. Друзья собирались ехать таким же способом.

После ужина было свободное время, однако проводить его можно было только в спортзале или на полосе препятствий, но на этих объектах нельзя было находиться просто так, нужно было чем-то заниматься. До девяти часов казарма была закрыта. С девяти до десяти часов в казарме – свет. Кто-то играл в карты, кто-то спал, кто-то просто разговаривал. В десять часов выключали свет, давалась команда «отбой».

Прошёл месяц, о побеге пришлось забыть. Ночью из казармы выйти незамеченным невозможно, на входе дежурный, днём и ночью за периметром зорко наблюдали часовые, а конкретно за друзьями следил командир, или вместо себя оставлял кого-то из солдат. Этот эксперимент был строго засекречен, и утечка информации была недопустима. Не думали о побеге ребята и по другой причине. Здесь оказалось не так уж и плохо: пейнтбол два раза в неделю; учебные стрельбы; прыжки на тросе со стометровой вышки; на следующей неделе командир обещал прыжки с парашютом. Парень, которого закрыли в карцер в первый же день, вышел спустя три недели, и вёл себя заметно тише. Жёсткий режим сыграл свою роль, большинство ребят стало обращаться по уставу, хоть и нехотя. Те, кто были из последних отморозков, ежедневно проводили свободное время либо на кухне, моя посуду, либо в казарме, драя полы и туалеты. Правда они будто гордились своей несгибаемостью, хотя товарищи смотрели на них уже без малейшего уважения. Коле, Децелу, Кабану и Штырю после нескольких нарядов всё же пришлось смириться с тем, что они не в интернате, и нарушения не закончатся профилактической беседой. О том, зачем они здесь, друзья предпочли не думать, Штырю и вовсе уже становилось всё равно.