Я покидаю школу, будучи рассерженной и заинтригованной мыслями Джона и вместе с тем ощущая себя могущественной. Впрочем, стоит мне выйти на улицу, и все мои мысли снова занимают папа, Эвия и ребёнок с учащённым сердцебиением. Я боюсь, что они могут появиться в любой момент, потому что, хотя я не слышу её сердце и не могу предвидеть будущее, она сказала: «Мы ещё увидимся», и я знаю, что беда не уходит, когда ты от неё отворачиваешься, она просто следует за тобой, пока не застанет тебя врасплох. Я озираюсь, разглядываю каждого человека, ожидающего у ограды, и вижу парня, смотрящего в мою сторону. Он красив, очень красив. Но не как модель из журнала, ведь всем известно, что таких людей просто не бывает. А этот парень – настоящий красавец из плоти и крови, с неидеальной, немного кривой, но обворожительной улыбкой. Я улыбаюсь в ответ и чувствую себя глупо, когда вижу, что Джон обгоняет меня и это ему тот парень машет рукой.

Но поскольку я всё ещё смотрю на них, Джон кивает мне. Наверное, симпатичный парень воспринимает это как приглашение, потому что он подходит и говорит, что его зовут Крис или Джес… В общем, у него короткое имя с одной гласной. Он целует меня в обе щеки, и Джон тут же тянет его прочь. Они уходят, прежде чем я успеваю попрощаться.

Я иду домой одна. Теперь, когда бабушка не запрещает мне ходить через лес, путь из школы стал намного короче. Прежде чем подняться на крыльцо, я немного посидела на скамейке, где Раймон рассказывал мне сказки. Её доски ледяные, и я по-детски обхватываю свои колени, пытаясь согреться. Или свернуться калачиком и спрятаться.

– В такой холод я бы не возражал, если бы ты обнимала так меня.

Я бы узнала этот голос где угодно. Я уже собираюсь сказать Раймону, чтобы он не говорил глупостей, что на его поляне не холодно, как вдруг понимаю, что услышала его слова. Я не успеваю обернуться, а он уже стоит рядом со мной. Я значительно улучшила свои навыки, но, наверное, никогда не смогу двигаться так же бесшумно, как он. Может быть, это и к лучшему. Может, с ограничениями мне будет легче жить как человеку. Я широко раскидываю руки, преувеличивая этот жест, он подходит ближе и позволяет мне прижать его к себе. Его сердце благодарит меня чуть более быстрым биением. Мне нравится, что я могу вызвать в нём такую реакцию, нарушить спокойствие его эльфийской крови одной своей близостью. Я обнимаю Раймона ещё несколько секунд, поглаживая его по спине, чтобы согреть. Он, конечно, шутил, но я знаю, что ему действительно холодно.

– Ты пришёл, – говорю я и чувствую себя немного глупо, когда слышу себя со стороны.

– Я был нужен тебе. Ты так громко разговаривала всё утро, что я подумал, не надо ли вернуться в класс и посмотреть, что с тобой.

Мне неприятно, что он может читать мои мысли на расстоянии, но, видимо, его обещание заботиться обо мне вечно включает в себя и отсутствие личной жизни.

– Я не то чтобы шпионил за тобой, – извиняется он, – просто когда ты сердишься, то теряешь контроль над собой, и твои слова слышны так, как будто посреди леса стоит громкоговоритель. Тебе лучше?

Что-то тёмное проникает в его разум, опутывая всё туманом, который затуманивает моё зрение. Как будто он хочет скрыть какую-то мысль. И внезапно это заставляет меня обороняться.

– Зачем ты пришёл, Раймон?

– Я думал, ты будешь рада меня видеть.

– Не делай этого, тебе не идёт. – Он смотрит на меня так, словно не понимает, что я имею в виду. – Менять тему, чтобы избежать вопроса, – это слишком по-человечески для тебя.

Он сдувает свою чёлку, прежде чем ответить, и на секунду я забываю о тёмном тумане в его сознании, о папе, о круглом животе эльфийки, о бешеном сердцебиении её ребёнка и обо всём вокруг. Потому что я хочу оказаться прямо на пути его дыхания, гладить его черные волосы и потеряться в его объятиях, как несколько мгновений назад.