Руки, обхватив меня под грудью, сжимаются крепче. Сильные, жилистые, из-под рукавов толстовки выглядывают татуировки. Раньше их не было. И силы столько не было.

Марк заметно возмужал.

– Ириш, я клянусь, не со зла… – продолжает он шептать в ухо, – ты же знаешь, кто за этим стоял…

Знаю, Шумов.

– Я отца потерял и сам чуть не сдох… Я хочу отомстить.

В этот момент я напрягаюсь. Не верить, ни единому слову…

– Я тут при чем? Мсти себе на здоровье.

– Поговори с дядькой…

– Нет!

Теперь паззл сошелся. Все до примитивного просто. Марк решил действовать по отработанному сценарию. Через самое слабое место Стародубцевых. То есть, через меня.

– Ир, – шепот становится настойчивее.

Кляйс пускает в ход тяжелую артиллерию. Пока я вяло сопротивляюсь, он разворачивает меня к себе и целует в губы.

Я на мгновение каменею, а потом, опомнившись, толкаю его в грудь. Но с ним это никогда не работало. Не помогает и сейчас. Схватив мои запястья, заводит руки за спину и толкает меня к столу.

– Марк, ты охренел?! Не трогай… Я заору!

Уворачиваюсь, не давая ему свои губы, но и это бесполезно. Зажав мой затылок, он вгрызается поцелуем. Давит на щеки, вынуждая открыть рот, и прикусывает губы.

– Ммм…

Больно. Но, почувствовав его вкус, внутренне рыдаю. Воля утекает шелковой лентой сквозь пальцы. Хватаю ее за призрачный хвост и еще раз толкаю Марка в грудь.

– Нахрен свалил отсюда!

– Не могу, Ириш…

Нашу возню прерывает стук в дверь. Синхронно вздрогнув, мы оба на нее смотрим.

– Ирма Сергеевна! – кричит с той стороны Лев.

Быстро переглядываемся.

– Кто это?

– Тихо, – шиплю я, – уйдет, я тебя выпущу.

Стук повторяется. Оттолкнув Кляйса, я начинаю лихорадочно приводить себя в порядок.

Меня кроет паникой. Что делать? Лев сейчас тревогу бить начнет, дверь ломать.

И, словно в подтверждение моим мыслям, раздается треск, и дверное полотно отлетает в сторону.

На пороге встает фигура Алекса.

Видимо, только с дороги. В камуфлированном костюме и такой же бейсболке, широко расставив ноги, и бешено вращая глазами, переводит взгляд с Кляйса на меня.

В мои вены тонкой струйкой втекает леденящий ужас. Чувствую себя неверной женой, уличенной в измене.

– Алекс… – выдыхаю беззвучно.

– Ты че себе позволяешь, чувак? – раздается насмешливое за спиной.

Прикрыв глаза, я жду взрыва. И он гремит в следующую секунду. Слышится грохот мебели, звон стекла и глухое рычание. Удерживая Марка за шкирку, как щенка, Алекс кидает его из стороны в сторону.

Лев невозмутимо стоит на пороге.

– Алекс! – выкрикиваю я, заметив, что за Кляйсом тянется полоска крови, – Хватит, Алекс!

Марк пытается что-то сделать, но до специалиста уровня СОБР ему далеко. Лицо разбито, одежда местами порвана.

– В машину его, – командует Грозовой, передавая того в руки нашим людям.

Заломив руки, Марка уводят, а мы с Алексом остаемся в кабинете вдвоем. Среди обломков мебели и битого стекла.

Он смотрит на меня, словно видит впервые. А я, корчась от стыда, прячу глаза.

– Ты что творишь, Ирма? – спрашивает тихо.

На губах все еще горят поцелуи Кляйса, а тело заледенело от ужаса. И меня саму от себя тошнит.

– Я… я думала, у него важная информация…

– Ты?.. Думала?.. – качая головой, разводит руками, – каким местом, Ирма?

– Не смей… так… со мной… разговаривать, – задыхаясь, проговариваю я.

– Он мог быть вооружен! – срывается на крик, – он мог взять тебя в заложники!

– Бред! – запускаю пальцы в волосы, ору в ответ, – он бы на такое не пошел!

– Ты идиотка, Ирма! Ты больная идиотка!

– Не ори на меня! Ты мне никто!

Алекс осекается. Лицо всего за мгновение превращается в каменную маску. Гнев испаряется как по волшебству. Он превращается в постороннего человека, начальника нашей охраны.