В Каннингеме ходило множество слухов о начальнике сыска. Поговаривали, что магов он убивает голыми руками – душит или отрывает головы. Ещё говорили, что Медведь решает, кого убить, а кого нет, в первую минуту допроса, или ещё раньше.

Бенджамин старался себя успокоить. За дверью сидит Оскар, на допросе будет Роб. Всё быстро закончится… О том, что вместе с наставником придёт и Медведь, мальчик предпочитал не думать.

Когда дверь в противоположном конце скрипнула, и в комнату вошли драконы, Блум вздрогнул и съёжился. Ломбар хмурился после разговора с Бэртом, а от реакции Бена стало ещё противнее. Робу не нравилось, что Медведь собрался допрашивать его детей. Не нравилось, что Диас отказывался назвать причину. Не нравилось, что комендант дал на это разрешение. Молча посмотрев на воспитанника, он постарался ободряюще улыбнуться, прежде чем встать позади мальчика. Бенджамин нервно сглотнул. Он бы предпочёл видеть Роба перед собой.

Медведь вытащил из угла тяжёлый дубовый стул, обитый чёрной кожей, и сел напротив мальчика. Он попробовал приветливо улыбнуться, но Бенджамину показалось, что мужчина скалится.

– Здравствуй, Бен, – тихо и вкрадчиво сказал Бэрт Диас.

Мальчик кивнул, широко раскрыв глаза, и тихо поздоровался. Дыхание участилось.

– Ты ведь из Каннингема? – Блум кивнул, – Рос в приюте?

Мальчик помедлил, но всё же согласно мотнул головой.

– В каком?

– На улице пастухов, – тихо пробормотал Бенджамин, глядя в пол.

– Какое совпадение! – радостно воскликнул Диас, – Я тоже оттуда.

За спиной Бенджамина поморщился Роб. Медведь сделал вид, что не заметил этой реакции.

– Помню, как мы ходили гулять на луг по выходным, – начал предаваться воспоминаниям начальник сыска, – Нужно было пройти по широкому мосту над болотом. Мы всегда кидали туда камни, а няня ругалась.

– Я тоже там был, – неуверенно сказал Блум.

Он немного расслабился, даже слегка подался вперёд. На Диаса он всё ещё не смотрел, предпочитая разглядывать пол.

– А потом мы шли к пастухам, – продолжил мужчина, – И они давали нам хлеб и сыр. Никогда не ел ничего вкуснее. Даже здесь.

– А мне нравилась окрошка, – улыбнулся Бен.

Мальчик мельком взглянул на Медведя и тут же уставился в стену.

– Понимаю, – кивнул Диас.

Несколько секунд он молчал:

– Бен, мне просто нужно задать тебе пару вопросов. Ничего серьёзного. Ты не против?

Мальчик отрицательно замотал головой:

– Не против.

– Отлично, – оскалился Берт, – Ты с рождения был в приюте?

– Да.

– Родителей ты никогда не видел? И не знаешь, кто они?

– Нет… – шмыгнул носом Бен.

Он тут же провёл рукой по лицу. Неужели насморк? Мальчик сгорбился, надеясь, что это не сочтут за слабость.

– Ничего страшного, – мужчина утешающе похлопал Блума по плечу, – Я тоже своих не знал.

Немного помолчав, он продолжил:

– С тобой никогда ничего странного не происходило? Например, когда ты злился?

– Нет…

– А с людьми, которые тебя обижали, не случалось ничего плохого?

– Нет, – помотал головой мальчик.

– Хорошо. Очень хорошо, – кивнул Медведь, – А ты ничего не слышал о Манороке и Роталлебе?

– О ком? – Блум перестал разглядывать стену позади мужчины и посмотрел прямо ему в глаза – в две большие жёлто-карие миски с кучей мелких крапинок.

Мальчик вздрогнул и снова отвернулся к стене.

– Манорок и Роталлеб, – повторил Диас, – Слышал о них?

Бенджамин отрицательно покачал головой.

– Не встречал людей с такими именами?

Снова отрицание. Роб, Дьюер его подери, ухмыльнулся, Бэрт еле удержался, чтобы не посмотреть прямо на него. Это ж нужно быть таким благородным дураком!

– А про Воина и Короля? – спокойно спросил Медведь, – Не слышал?