– Давайте посмотрим сценки! – жизнерадостно защебетала она, – Я слышала, там будут разыгрывать войну с магами и некромантами. Это должно быть весело! Заодно купим сладостей! Мне так есть захотелось! Умираю от голода!

– Да! – тут же откликнулся стоящий рядом Сайлос, – Я бы тоже чего-нибудь пожевал.

– Отличная идея, – кивнул Бен, хотя радостным он не выглядел.

Все вместе они потянулись обратно к центру ярмарки. Мишель продолжала распинаться о целебных свойствах сладостей, и потихоньку вся декада втянулась в обсуждение. Не все считали, что конфеты лечат любые проблемы, а Фил и вовсе ненавидела шоколад. Сайлос мысленно вознёс молитвы Мишель и её находчивости и лёгкости. Видимо, передышка после шатра требовалась ей неспроста. Но вот теперь Браво снова бодра и весела, а Элмас имеет полное право немного отдохнуть, вернувшись к привычной роли наблюдателя.

Утренний луч проник сквозь узкие окна библиотеки. Он скользнул по пыльным полкам, пробежался по фолиантам, лежавшим на полу, и, наконец, остановился на середине стола, скрытого под стопками книг и свитков. Казалось, он застыл, удивившись, что встретил какого-то в таком месте в столь ранний час. Во всей библиотеке сейчас сидел один единственный человек. Он медленно листал книгу, изредка останавливаясь, чтобы перечитать некоторые предложения или рассмотреть изящную иллюстрацию. Этого человека звали Сайлос Элмас.

С тех пор, как гадалка произнесла своё странное пророчество, мальчик пытался разобраться в нём. Он проводил вечера в библиотеке, засиживаясь там иногда до самого утра. Благо, во время праздников тренировки не проводились, и Сайлос мог поспать подольше. В честь Первой звезды даже завтрак подавали чуть позже, так что никаких трудностей не возникало. Днём Сайлос вместе с Мишель и другими ходил в город. Там они или гуляли по улицам, или веселились на ярмарке. После ужина он чаще всего уходил, чтобы покопаться в книгах. Даже хранитель библиотеки Абрахам Велос уже привык к нему и не удивлялся, когда Элмас просил оставить его на ночь.

К сожалению, всё хорошее, в том числе и праздники, имело свойство заканчиваться. Вздрогнув от яркого света, мальчик несколько секунд не шевелился, просто смотрел на страницу, пытаясь понять, сколько сейчас времени. Элмас вздохнул, отодвинул от себя книгу и посмотрел в окно. "Сегодня будет трудней, – покачал головой мальчик, – И как я мог не заметить, что засыпаю?" По правде говоря, он немного лукавил. За ночь мальчик дважды порывался уйти в комнату, но каждый раз решал прочитать ещё один абзац, а потом ещё и ещё. В итоге, в какой-то момент Сайлос просто уснул на раскрытой книге. Хорошо хоть Абрахам ничего не видел. За свои книги он, наверное, убил бы.

Идя по коридору в сторону комнат, Сайлос искренне надеялся, что до подъёма осталось немного времени, и он успеет подремать. Ещё мальчик надеялся, что сможет услышать колокол, который ежедневно будил всю Башню, или, что его хотя бы растолкает Эрик, который до начала праздников ни разу не проспал ни одного подъёма.

В любом случае, Сайлос не жалел о своём решение посидеть в библиотеке. Он славно потрудился, нашёл много полезного. По крайне мере, так мальчик успокаивал сам себя. Во-первых, он нашёл название неизвестного растения из пророчества. Это оказалась белладонна. Её использовали и как яд, и как лекарство. Скорее всего, рубин предостерегал от чего-то. Во-вторых, Сайлос нашёл сказания о замке из хрусталя. Правда, в многочисленных текстах его называли Алмазным. По легендам, его целиком построили из алмазов и бриллиантов. Располагался он на острове, который вечно перемещался. В книге писали, что в замке когда-то жили великие мудрецы, общавшиеся с богами и Хранителями. Однако из-за древней войны, случившейся тысячелетия назад, маги скрыли замок от всех. С тех пор многие путешественники пытались добраться до острова, но все они погибли в море. По крайней мере, так сообщали книги, посвящённые мифам и легендам. Но в других рукописях, более современных и научных, эту легенду рассматривали, как аллегорию на нереальные мечты, ведущие к гибели. Это показалось Сайлосу более логичным. В конце концов, он решил, что рубин предостерегает его от чрезмерного увлечения какой-то идеей.