О чём она говорила? А ведь я… не знала, на что она способна. Огляделась на других Сведущих и покраснела от того, что кто-то из них мог знать о моих снах. Подруга, видимо, расценила это по-своему.

– Я о том, что ты готовишься к поступлению в два совершенно разных вуза: на переводчика и в медицинский. Это очень большая нагрузка – сдать столько ЕГЭ. И важно хорошо высыпаться.

Я покивала и промолчала, потому что, кажется, всё, что я читала в учебниках, вылетало в трубу. Мы поднялись на второй этаж и подошли к кабинету английского.

– Твоё любимое какао, – рядом остановился Кирилл и протянул мне бумажный стаканчик с горячим напитком. – Элла права, сон очень важен. А то ты доведёшь себя, останутся от тебя рожки да ножки.

Я с радостью приняла напиток и сделала глоток.

«Скорее уж пёрышки и клювик», – мысленно поправила я его, уводя взгляд.

– А ты, я смотрю, внимательный ухажёр, да? – Элла поддела Кира.

– Хоть у меня и серьёзные намерения, я всего лишь друг. – Парень печально вздохнул.

Мне оставалось только закатить глаза на его игру, и мы с Эллой улыбнулись друг другу.

На сдвоенном уроке физкультуры я почувствовала себя плохо, отпросилась в медпункт и вышла в коридор, оставляя за спиной скрип кроссовок и удары баскетбольного мяча. Воздух стал прохладнее, и я почувствовала, что меня знобит. Голова закружилась. Я поднесла ладонь ко лбу – похоже, у меня жар.

Измерив температуру, медсестра показала мне допустимые тридцать шесть и шесть на градуснике. А моё недомогание списала на давление, освободила от занятия и отправила обратно за вещами.

Лоб и правда уже был нормальный. А ещё влажный от пота. И я решила, что всё дело в недосыпе.

По пути в раздевалку я замедлилась, услышав в коридоре знакомые голоса, которые говорили на повышенных тонах.

Возле двери в кабинет директора друг напротив друга стояли Артём и его родители. Они меня ещё не заметили, нас разделяли несколько метров. Однако даже с такого расстояния я расслышала грубые слова Николая.

Мне бы уйти и не вмешиваться, но в спортзал вела одна дорога – мимо них.

– Засунь свои мечты куда подальше, ты меня понял? Ты дома не появляешься! В гимназии тебя нет! Твои прогулы уже вот здесь! – Николай поднёс ладонь к своей шее. Артём молчал в ответ, сверля отца суровым взглядом.

Несмотря на наши с Артёмом разногласия, я продолжила путь, обозначая своё присутствие. И будто подсознательно тем самым защищая парня, надеясь своим появлением прекратить чужую ссору.

– Здрасьте… – проговорила я, приблизившись, и остановилась рядом с Артёмом.

Николай не обратил на меня никакого внимания и продолжил уже тихо:

– Если учишься – тогда ходи, и дома чтобы ночевал, – он выставил палец на Артёма. – А пока – ни на одну тренировку ты больше не пойдёшь. И ещё: поступать ты будешь туда, куда я решу. Делаешь так, как я тебе говорю, или пеняй на себя!

У меня не нашлось сил пошевелиться, хотя угроза была адресована не мне.

Моего локтя коснулись нежные руки Екатерины, отвлекая моё внимание. Она отвела меня в сторону, с лёгким недоумением обвела моё бледное лицо взглядом.

– Как у тебя дела, Даша?

Поджав губу, я обернулась на Артёма.

Его не трогали слова отца, его больше волновало то, что я оказалась рядом и вмешалась, услышала то, чего, по его мнению, слышать не должна была.

Оправдываться перед Екатериной за свой нездоровый вид не хотелось. Я посмотрела на неё, вспоминая её слова: «извечный конфликт отцов и детей».

– У меня в порядке. Я побегу, учитель ждёт. – Я отступила под враждебным взглядом Николая и недовольным – Артёма.

Став невольной свидетельницей ссоры, я теперь мучилась новыми догадками. Артём по-прежнему не хотел идти на поводу у отца. И хоть прогулы были меньшей проблемой, но вкупе с тем, что он и дома почти не появлялся, вызывали больше вопросов.