Не уверена, что она говорила об Агнии и Филиппе. Выглядело так, будто она знала обо мне и Артёме, и теперь специально говорила это всё для меня – что мне никогда не стать такой, как она. Не стать Сведущей.

Сердце болезненно сжалось, медленно качая кровь.

Я не шевелилась и самоотверженно молчала о своей сущности. Я бы и не смогла рассказать ей из-за наложенного на меня Зарока Молчания, но… могла бы показать. На это наложить запрет было невозможно. Мне было достаточно пройти через Сумрак, и тогда бы она узнала, насколько я обычный человек.

– Хоть он это и отрицает, мы всегда с ним будем вместе. По-другому и быть не может. Нам это суждено, ведь мы оба Сведущие, – с нотками вызова произнесла Вики. Она облокотилась на стол и понизила голос: – Я тебе скажу по секрету, на будущее, чтобы ты имела это в виду – ведь тебя не внесли в реестр, ты человек, хоть и знающий теперь о нашем мире. Сведущие вступают в отношения только со Сведущими, только таких же мы выбираем для брака, чтобы передать свой дар детям по наследству, укрепить его, пронести через поколения, а не растрачивать его. Мы не приемлем браков с обычными людьми, – голос Вики звучал по-деловому, а смысл слов был оскорбителен.

Я не нашлась с ответом, бросила быстрый взгляд на Эллу. Та медленно кивала, то ли соглашаясь с подругой, то ли своим каким-то мыслям.

– Полукровок нет? – зачем-то спросила я.

– Есть, конечно. Но ты же сама понимаешь, они не получают всей силы родителя, а разбавляют её пустотой.

К столу возвращались парни. Артём выглядел как прежде, ничего в нём не изменилось: те же светлые брюки, та же причёска. Правда, отношение к окружающим кажется, стало ещё хуже. Его взгляд стал другим, более тёмным и… чужим.

Однако, подойдя, он снисходительно улыбнулся Киру, подмигнул Вики, положил перед Эллой упаковку с венскими вафлями.

– Держи, – он протянул мне яблоко.

Мне же достались безразличный тон и равнодушный взгляд, будто между нами ничего и не было. Слова отдались в груди тупой болью.

У каждого из ребят пиликнули или завибрировали телефоны – им пришло новое сообщение. Я тоже потянулась к карману проверить: вероятно, кто-то в общем классном чате что-то написал.

– Класс! Литературы не будет! – убирая телефон в карман брюк, объявил Кир за несколько секунд до того, как я успела прочитать об этом сама. – Отлично, тогда сейчас и махну на вокзал.

– Что ж, тогда можно пойти домой, – предложила я.

– Новый директор проводит собрание после уроков, – проговорила Элла.

– Какое собрание? Мне ничего не пришло, – удивилась я.

Элла с сочувствием посмотрела на меня поверх очков и взялась за свой рюкзак. Остальные тоже засуетились.

– Не расстраивайся, что не попала в реестр.

– У меня всё равно были дела: обещала маме помочь. – Я изобразила улыбку.

Девушка склонилась к моему уху и зашептала:

– Если хочешь, можешь тоже пойти. Скажи маме, что у тебя дополнительные занятия начались. А там тебя никто и не заметит: одним человеком больше, одним меньше.

Вот именно что – человеком. Я для всех человек, им и должна оставаться, а не поддаваться на уговоры бунтарки.

Я чувствовала, как Артём сверлит меня взглядом, но проигнорировала его.

Отмахнулась от подруги – мол, не стоит. Элла взглянула с сомнением, ничего не сказав, а я, несмотря на все усилия, не удержалась и повернула голову.

Артём, затаив дыхание, слушал нас и хмурился. Потом послал мне острый предупреждающий взгляд и развернулся. И, конечно же, Виктория засеменила за ним.