«Да… денег на мою призрачную жизнь было катастрофически мало. Мы определенно должны продолжить их сжигать, а еще нужно сделать так, чтобы как можно больше народу мне в этом помогло. Надо сжигать жертвенные деньги без остановки!» – мрачно подумала я и тут заметила, что Мо Цин пристально смотрит мне прямо в глаза…

Я вдруг вспомнила, как впервые встретила его. В то время я еще не основала школу Десяти тысяч убиенных и только что сбежала с горы Праха. По дороге я случайно спасла Мо Цина, который тогда был еще мальчиком. Я взяла его с собой; он всегда был молчалив, носил черный плащ на несколько размеров больше и маску, никогда не показывал свое лицо другим.

Однажды я слишком много выпила и решила отоспаться на ближайшем постоялом дворе. Я проснулась посреди ночи и попыталась дотянуться до воды. Вдруг появилась маленькая рука. Мо Цин приподнял мне голову и поднес воду к моим губам. Я увидела его лицо, иссеченное темно-синими шрамами. Оно было столь ужасно, что кровь стыла в жилах. Заметив, что я пристально смотрю на него, он в панике выпустил из рук чашу, разбив ее вдребезги и разлив воду. Затем тихо отступил в сторону, неуклюже прикрывая лицо. Но я не запомнила эти шрамы, похожие на чернильные кляксы. В памяти остались только глаза: в них словно отражались мириады ярчайших звезд. Кажется, тогда мне пришло в голову именно такое сравнение.

Я совсем забыла об этом, но сейчас, глядя в глаза Мо Цину, почему-то вспомнила. Я отпрянула, бессознательно прячась от его взгляда. Почему-то в этот момент у меня возникло странное ощущение, что он видит меня насквозь, будто может заглянуть мне в душу.

Какое-то время я старательно избегала смотреть Мо Цину в глаза. Постепенно тишина в зале успокоила меня. Но чем больше я думала о странном чувстве, овладевшим мной, тем больше оно казалось мне неправильным. Почему это я должна прятаться? Я, Лу Чжаояо, столько лет жила так, как хочется! Что бы я ни делала, никогда не видела призраков. Да, найдется немало людей, утверждающих, будто бы они их видели, но никто никогда не мог предоставить убедительных доказательств. Так что россказни о призраках были не более чем легендами. Мо Цин не мог видеть мою призрачную сущность. Он смотрел на меня так просто потому, что днем я вела себя иначе, чем ночью. До тех пор, пока я сама ему не открою правду о себе, как он сможет догадаться?