Роза, довольная своей победой в борьбе за чистоту, стала набирать воду в таз, а зайчонок с горящими обожанием глазами посмотрел на отца, подбежал к нему и крепко обнял. А потом в несколько прыжков оказался рядом с умывальником, чтобы продолжить умываться и избавляться от пыли.

В ожидании окончания водных процедур, Лев заметил на подоконнике полупрозрачный треугольный платок, по краю искусно расписанный подснежниками, и спросил у жены:

– Роза, ты в этом хотела пойти?

Зайчиха обернулась, и заулыбалась, увидев находку. Вытерев мокрые лапы полотенцем, она подошла, чтобы взять платок.

– Благодарю, дорогой! Его-то я и искала! – и добавила, обращаясь к сыну: – Снежик, ты уже умылся? Тогда иди завтракать!

Зайчонок быстренько вытер мордочку и лапу полотенцем, подошёл к столу и забрался на табурет, обитый мягкой тканью.

– Вот, кушай, – зайчиха поставила перед сыном тарелку с овсяной кашей и кружку молока. Потом обратилась к мужу: – Лев, твой кофе и гренки, – и кружка ароматного кофе из корней одуванчика и блюдце с гренками, щедро посыпанными чёрным душистым перцем, заняли своё место перед главой семейства.

Зайчиха положила себе немного каши, налила травяной чай и села за стол.

Спустя некоторое время, уже допивая кофе, Лев посмотрел на настенные часы:

– А времени-то у нас осталось чуть.

– Ой, и правда! – всполошилась Роза и поторопила зайчонка, который с унылым видом ковырялся ложкой в каше, – Сынок, доедай скорее, нам уже выходить пора!

Пока Снежик «побеждал» кашу, Лев допил последний глоток кофе и встал из-за стола. Прежде чем направиться к входной двери, он подошёл к книжной полке и взял оттуда конверт с приглашением на Присвоение. Снежик тем временем оставил в покое размазанную по тарелке кашу, допил молоко и, пока мама собирала и уносила грязную посуду, быстро отломил половину гренки. С мыслью: «А то всё каши да каши… «Взрослая» еда ведь в сто раз вкуснее!» – он запихнул её в рот. Расплата не заставила себя долго ждать – от щедро насыпанного на обжаренный хлеб перца во рту у Снежика стал извергаться вулкан, отчего на глазах выступили слёзы. Сморгнув солёную влагу, он стал лихорадочно шарить взглядом по столу в поисках чего-нибудь, чем можно залить бушевавший во рту и горле огонь, но все кружки уже были убраны, а графин с водой стоял на подоконнике в дальнем углу. Не в силах больше держать рот закрытым, Снежик резко выдохнул, сиганул со стула и побежал к умывальнику. Включив воду на полную, он сделал большой глоток, подставив рот прямо под струю воды. После этого жжение сконцентрировалось на середине языка, и Снежик не придумал ничего лучше, чем высунуть язык на всю длину и подставить его под текущую под напором из крана воду. В таком виде его и застала Роза.

– Снежик… Что ты делаешь? – спросила зайчиха и наклонилась, чтобы лучше разглядеть, чем занят сын, вокруг которого уже образовались лужицы от брызг. Его вид сильно её озадачил. Из-за шума воды зайчонок её не слышал и продолжал стоять с высунутым языком и блаженно зажмуренными глазами.

Чтобы привлечь внимание, Роза взяла его за плечо. Зайчонок вздрогнул и скосил на неё глаза. Затем медленно выключил воду, с шумом втянул язык, и, не дожидаясь речи о вреде перца для маленького организма, первый пошёл в атаку, на ходу сочиняя оправдание:

– Мама, всё не так, как ты думаешь! Просто когда я слазил со стула… Я случайно задел лапой малю-у-усенькую гренку. Да. И потом… Потом она стала падать, а я её поймал… Ну и… случайно…

Из-за того, что Роза не видела начала этого «языкастого» представления, она ничего не поняла из сбивчивого рассказа сына. Но интуиция подсказывала ей, что дело тут нечисто. Нахмурившись, зайчиха упёрла лапы в бока и собралась уже обстоятельно расспросить сына о его проделке, но со стороны входной двери послышался голос Льва: