Чикты, ставший вождем после смерти отца и возглавляющий один из древнейших племен, вместе с другими вождями молча последовал за Хэку. В его душе роились тревожные мысли – что могло случиться, чтобы король лично обратился к племенам?

Войдя в юрту вождя, они расселись вокруг низкого стола, украшенного ритуальными узорами. Хэку, подождав, пока все усядутся, снова развернул свиток. Его голос, когда он начал говорить, звучал торжественно и мрачно:

˗ Бохаю нужна наша помощь. Неизвестный враг напал на наши западные города. – Он сделал паузу, давая каждому осознать сказанное. – Нам очень повезло, что все главы племен собрались в эти дни на празднике благословения духов Природы. Враг быстро продвигается по нашим землям. Король созвал все племена. Мы должны исполнить свой долг.

Слова повисли в воздухе, словно тяжелые камни. В юрте воцарилась тишина – каждый вождь обдумывал услышанное, понимая, что это может означать начало большой войны. Чикты чувствовал, как напряжение нарастает, как в его душе борются противоречивые чувства – долг перед племенем, личные разногласия с Хэку, ответственность за своих людей.

В напряженной тишине юрта вождя словно сжималась от тяжести происходящего разговора. Хэку, сидевший во главе, обводил взглядом каждого из собравшихся вождей. Его глаза, обычно холодные и расчетливые, сейчас горели решимостью и внутренним огнём. Он понимал, что от его слов и решений зависит судьба всего союза племён.

Первым нарушил молчание старый Кадар – седовласый вождь одного из самых многочисленных племен Хэрги. Его лицо, изрезанное глубокими морщинами, выражало глубокую озабоченность.

˗ В последней войне мы потеряли почти всех наших мужчин! – его голос, хоть и слабый от старости, звучал твёрдо и уверенно. – Мы только начали восстанавливаться после той битвы.

Хэку выдержал его взгляд, не отводя глаз. В его душе боролись противоречивые чувства – с одной стороны, он понимал опасения Кадара, с другой – осознавал, что сейчас не время для колебаний.

˗ Мы все знаем, что старый Кадар не трус, – медленно произнёс он, тщательно подбирая слова. – Так что же ты предлагаешь?

Кадар, не колеблясь, ответил:

˗ Нужно оставить всех молодых парней, кто ещё не видел три десятка зим. Они ещё не готовы к битве, их место здесь, с женщинами и детьми.

В юрте снова повисла тишина. Некоторые вожди согласно кивали, другие задумчиво смотрели в пол, обдумывая слова Кадара.

Хэку резко выпрямился:

˗ Я – верховный вождь, и мне решать, кому остаться и кому идти! – его голос прогремел под сводами юрты, эхом отразившись от стен. – Каждый воин, способный держать оружие, должен быть готов встать на защиту нашего народа.

Чикты, молчавший всё это время, внимательно наблюдал за происходящим. Он видел, как напряжены все собравшиеся, как каждый из них переживает за свое племя, за своих людей.

Кадар, несмотря на свой возраст и авторитет, не стал спорить дальше:

˗ Решать тебе, – произнес он спокойно, признавая власть Хэку.

Чикты, до этого момента сохранявший молчание, решил вмешаться в разговор. Его голос, хоть и спокойный, прозвучал твёрдо и уверенно:

˗ Я поддерживаю предложение Кадара, – произнёс он, глядя прямо на верховного вождя. – Но тех из молодых, кто хочет пойти на войну, нужно взять с собой. Они должны иметь возможность проявить себя.

Хэку, услышав слова молодого вождя, резко поднял голову. Его глаза, обычно скрытые под тяжёлыми веками, сейчас сверкали гневом. Он хорошо помнил, как Чикты, после смерти отца, слишком быстро и уверенно занял место вождя одного из древнейших племен.

˗ А ты пойдёшь? – спросил он строго, бросив на молодого выскочку яростный взгляд, от которого многие в племени не могли сдержать дрожи.