Вечер окутал стойбище густыми сумерками. Чикты сидел у очага, глядя на пляшущие языки пламени. Огонь, словно живой организм, то взвивался к потолку яркими всполохами, то опадал, оставляя после себя лишь тлеющие угли. В его янтарных отблесках лицо юноши казалось изможденным, а в глазах читалась глубокая печаль.

Мысли уносили его в далекое прошлое, где всё казалось таким простым и понятным. Он помнил, как в детстве с гордостью провожал отца, отправляющегося на войну. Маленький Чикты, полный наивных мечтаний о воинской славе, представлял, как его родитель вернется с добычей и почестями, и весь род будет им гордиться.

Но судьба распорядилась иначе. Когда почти все мужчины стойбища ушли на войну, оставив за спиной лишь стариков, женщин и детей, случилось то, чего никто не ожидал. Набег.

В памяти Чикты навсегда отпечатались те страшные мгновения. Небо, окрашенное в багровые тона от множества пожаров. Треск горящих юрт. Жуткие крики умирающих, перекрывающие ржание испуганных лошадей. Запах гари, который пропитал тогда всё – одежду, волосы, кожу.

В ту роковую ночь он впервые взял в руки меч. Как и многие другие юноши стойбища, он встал на защиту родного дома, хотя его сердце было наполнено страхом. Но страх отступил перед лицом настоящей опасности, когда он увидел, как враги ворвались в их юрту.

Его мать… Она пыталась защитить его, маленького и беспомощного. Её последние слова до сих пор звучали в его ушах. Её тело, распростертое на окровавленном полу, стало символом той страшной ночи. Той ночи, которая навсегда изменила его жизнь.

Эти воспоминания преследовали его каждую ночь в кошмарах. Он просыпался в холодном поту, чувствуя запах дыма и слыша крики, которые эхом отдавались в его сознании. И каждый раз, глядя на огонь, он видел не просто пламя – он видел те самые пожары, которые изменили его судьбу.

Тихий голос, наполненный теплотой и заботой, внезапно вырвал Чикты из пучины тяжелых воспоминаний. Он поднял голову и увидел перед собой бабушку Хагды – пожилую женщину с благородной осанкой, чьи руки, несмотря на возраст, сохранили силу и ловкость. Её лицо было изрезано глубокими морщинами, но глаза светились мудростью и добротой.

˗ О чем задумался? – повторила она, присаживаясь рядом с внуком. Её движения, несмотря на преклонный возраст, были уверенными и грациозными. Она была единственной, кто остался из его близких – матерью его отца, хранительницей семейных традиций и памяти.

Чикты, помедлив, поделился своей тревогой:

˗ Не могу понять, почему верховный вождь так ко мне относится.

Хагды ответила не сразу. Она подбросила в огонь несколько сухих веток, и пламя, благодарно затрещав, выбросило вверх яркие искры.

˗ Он боится тебя, – наконец произнесла она, глядя в огонь. – Как когда-то боялся твоего отца.Ты же вождь племени Кагынкана.

В её словах звучала глубокая мудрость, накопленная годами. Она знала многое о интригах и играх которые вели вожди племенного союза. После небольшой паузы, в которой было слышно лишь потрескивание огня, она добавила с легкой улыбкой:

˗ К тому же тут, наверно, замешана и Нэлкэни.

Щеки Чикты слегка порозовели от смущения. Он отвернулся к огню, пытаясь скрыть свои чувства. Бабушка, заметив его реакцию, тихо рассмеялась – её смех был похож на звон серебряных колокольчиков.

˗ Если есть у тебя вопросы, которые требуют ответа, ты знаешь что делать, – сказала она, поднимаясь.

Чикты сразу понял её намек. Нужно идти к шаману. К тому же, сегодня как раз пора отнести ему долю от охотничьего улова – священный долг перед хранителем духов. Он поднялся, готовясь к важному визиту. В его сердце затеплилась надежда – может быть, шаман сможет дать ему ответы на мучившие его вопросы.