– Ишь, зыркает, змей! А ну-ка, гляньте, что у него с руками?

С руками? Светозару и самому было интересно взглянуть… В крови оказались руки, в крови. Видать, из брюха того вражины, в котором осталась коса.

Чья-то тяжелая нога, наступив на спину, с силой вдавила мальчишку в землю. Уперлось в шею острое жало копья. Рванули руки…

– Порезался, – злой хохот. – Видать, косарь еще тот. Неумеха!

Порезался? Наверное, когда втыкал косу.

– Раны не глубоки, затянутся. Правда, тощой он какой-то.

– Зато жилистый, ловкий. Хороший работник. За такого можно немало взять.

– Если дадут.

– Дадут, – снова хохот. – Куда денутся?

Острие копья убрали с шеи. Руки заломили за спину, больно, Зарко аж закряхтел.

– Умолкни!

Удар в правый бок, под ребра. Грубая веревка туго стянула запястья. Поволокли за ноги. Стыдно! Задралась рубаха, и пожнею больно царапало кожу. Как Заринка, Горшеня? Убиты или попали в полон? Заринка, наверное, в полоне, а вот…

Рев трубы разорвал небо!

Зарко почувствовал, как его отпустили, бросили в пожню. Встрепенулся, извернулся ужом, привстал… Потрясая оружием, враги неслись к лесу, а там, на опушке, что-то нестерпимо сияло. Мальчик прищурил глаза…

Шлемы! Круглые, некоторые – с небольшими гребнями. И красные, обитые сверкающей медью, щиты, не такие, какие имели сло-вене, другие, прямоугольные, выгнутые, с рисунком в виде распростершего крылья орла. Целая стена щитов. И – громкие команды, и – ощетинившиеся вперед копья. Да это же…

Стая врагов словно бы налетела на стену. Попытались взять с наскока, да не вышло. Лишь сомкнулись щиты, окрасились кровью копья. И – медленно, шаг за шагом – обитая медью стена поползла вперед, сжимая врагов. А с боков – слева и с права, появились точно такие же стены. Шли мерно, покачивая копьями…

– Всех не убивать, нескольких захватить в плен, – повернув голову, на всякий случай снова предупредил Юний. – Первая центурия – к бою!

Он поправил шлем – подшлемник стал каким-то неудобным, сползал, надо будет обзавестись другим – и, выхватив длинную спату, которой можно было и рубить, и колоть, с удовольствием оглядел стройные ряды когорты. Он, легат Ант Юний Рысь, сегодня самолично принял командование – все ж таки это была первая схватка с врагом в здешних местах. Молодцы разведчики, не подвели, проследили, вывели точно.

Пели трубы, колыхались на ветру штандарты, гремели литавры и барабаны. Легионеры шли, словно на параде, размеренным быстрым шагом. Враги, поначалу бросившись кучей, резко отхлынули назад, оставив на копьях нескольких своих товарищей. Тут же выстроились компактным клином, наподобие того, что применяли германцы, описанные еще Юлием Цезарем в «Записках о Галльской войне». Молодцы. Значит, знают толк в воинском деле. Тем славнее будет победа!

Неумолимые центурии с трех сторон сжимали врагов. Те, выстроившись, на миг замерли и, повинуясь команде вожака, убыстряя шаг, бросились прямо на копья. Вот уже побежали, вот уже приблизились настолько, что стали видны белки глаз… Впиваясь в щиты римлян, полетели стрелы. Шедший – нет, уже бежавший – впереди клина мускулистый молодец с устрашающих размеров секирой с хэканьем взмахнул своим оружием, разрубив край щита. Увернувшись от удара копья, резко потянул на себя рукоять секиры, вырывая из рук легионера щит. По бокам вожака, прикрывая, лихо орудовали копьями двое, за ним – пятеро, за ними…

Хотят прорваться? Ну, нет!

Юний бросил в бой вторую шеренгу, за ней – третью, четвертую. Наступление варваров задохнулось – хотя и римские ряды поредели. Однако до конца сражения еще было долго. Враги бросались на щиты, рыча, словно дикие звери. Рогатины их доставали легионеров, и уже казалось было, что варвары все ж таки прорвутся к лесу… Надо было беречь людей, и Юний приказал центуриям расступиться, открывая узкий проход, куда тотчас же ринулись враги, надеясь ударить римлянам в бок. Однако не тут-то было! Повинуясь команде, центурии умело развернулись, вновь ощетинясь копьями. Римские шеренги сделали вперед десяток шагов, сдавили вошедший в плотный строй вражеский клин, пуская в дело мечи.