С первого прикосновения понимаю, что происходящее ни в какое сравнение не идет с тем, чем я занималась сама. Ощущения намного острее. Они напрочь лишают меня воли и выбивают из головы все «против», что я могла бы придумать.

Язык танцует вокруг клитора. Губы нежно обнимаю, зубы прихватывают. Даня гладит, потом посасывает, остро щелкает языком по моей бусинке. Зеленые кошачьи глаза пьяно поднимаются и оценивают мою реакцию. И видно, что по Даниному мнению, все идет правильно. Я буквально таю в его руках.

– Вкусная Аврора, – горячо шепчет прямо туда. Палец кружит вокруг входа и затем медленно погружается внутрь до преграды, – бля, моя девочка. – Даня немного нажимает и растягивает, затем опять принимается ласкать вход. Он действует умело, полностью беря мое тело под контроль. Оно послушно отзывается горячими приливными волнами внутри, которые набегают все мощнее и быстрее, пока все мое тело не прошивает сладкая судорога. Она заставляет меня вскрикнуть, захлебнуться и отдаться целой череде спазмов послабее. Они бьют мое тело, заставляют дрожать, выгибаться в руках Дани.

Когда прихожу в себя, он опять целует внизу, вызывая вторую небольшую волну и только потом поднимается. Произошедшее кажется маленьким чудом. Нет, я была в курсе, что секс – это приятно. И что многих он даже сводит с ума. Но как это будет, когда я почувствую сама, даже не представляла. И вот я чувствую. Божечки, что же будет, когда его член окажется внутри меня?

– Понравилось? – ладонь опускается на мою небольшую грудь и сжимает напряженный сосок.

– Да, – облизываю пересохшие губы. Под Даниным пристальным и все еще голодным взглядом пытаюсь быстро прикрыться. Внутреннее пресыщение наступившее после оргазма, начинает вымещаться вновь разгорающимся голодом. Я хочу продолжение. Хочу узнать, что будет дальше. И одновременно боюсь, – а ты? – обращаю внимание на напряженную ширинку. Даня тоже хочет больше, ведь он не получил ничего.

– Теперь мне будет на что передернуть перед сном, – его губы, на которых много моего вкуса обрушиваются на мои. Даня целует чувственно и глубоко, обнимая через халат и не пытаясь больше раздеть. Его поведение помогает мне почувствовать себя в безопасности рядом с ним. Даня себя контролирует.

– Не помешаю? – раздается иронично, одновременно со звуком открывающейся двери.

– Помешаешь, – Даня целует в шею и медленно отстраняется. В его глазах на долю секунды вспыхивает торжество.

– А как же «борьба будет честной»? – Савелий приваливается к косяку плечом. Глаза ревниво скользят по мне, отмечая беспорядок одежды, спутанные волосы, опухшие губы.

Стыд перед ним мгновенно гасит негу, в которой прибывало тело. Я все это время не думала о Саве, только о Данииле. Его губах, его руках и стонах. Хуже было бы, если бы только Савелий застал нас в процессе.

– Не удержался, – Даня проводит пальцем по своим губам, – и Аврора тоже. Так бывает, знаешь ли, когда людей сильно друг к другу тянет.

– Я тебя сейчас прибью на хер, – Сава плавно отделяется от дверного проема и двигается к нам.

– Не надо, – спрыгиваю вниз, застревая между двумя парнями, – не надо из-за меня, – нервно цепляюсь за разъезжающиеся полы халата и пытаюсь завязать пояс, – это все огромная ошибка. Моя. Вы же лучшие друзья. Что я творю? Какая-то развратная потаскуха.

– Аврора, – склонившись ко мне, Сава пытается заглянуть мне в глаза. А я не могу на него смотреть. Чувствую себя изменщицей, которую застали на горячем. Зачем он вообще продолжает этот разговор? Он имеет полное право хлопнуть дверью, обвинив меня в том, что я блядь и вычеркнуть из своей жизни. Вернуться к идеальной Лере.