Обе кивнули. Фока не прощаясь, вышел из кабинета. Дойдя до курилки, он набрал номер единственного, по-настоящему близкого для него, человека:

– Валя, привет! Я нашёл для тебя убойную тему для раскрутки. Эфир сегодня там же, где и прошлый раз. Сценарий обсудим чуть позже, я ещё в детали не вник. Да… у меня в офисе. Готовься к расширению бизнеса… Минимум 3 эфира по теме и ты эксперт… Персонажи и истории идеальные для твоего дела, поверь мне! Такой хайп раз в год бывает и мы выжмем всё по-максимуму. Всё, до связи!

Если бы хоть одна живая душа сейчас слышала этот разговор, никто бы не поверил, как тепло и искренне самый беспринципный пиарщик говорит с кем-то.

Фока, сам того не признавая, являлся доказательством: даже у самого законченного мерзавца есть ахиллесова пята. Валя – как раз та самая болевая точечка, надавив на которую, Фока сам разорвал бы любого.

По закону жанра

Вернувшись в свой офис, Фока почувствовал себя строгим учителем среди послушных учениц: обе девчонки поставили подписи в нужных местах, и, словно это были тетради с проверочной работой, отдали всё наставнику.

– Теперь к делу! – запирая свои экземпляры договоров в допотопный сейф, начал Фока. – Через пять часов эфир. У вас есть 20 минут, чтобы рассказать мне всю правду. Дальше – я вам разжую: что и как делать. Ну?! Кто начнёт?

– Бэ-ээ – протянула Рита.

– Блеять будешь на ферме! – резко оборвал Фока. – С сегодняшнего дня запомните обе: когда не знаешь, как лучше ответить – существует всего три варианта: молчать, говорить правду или врать. Но блеять и мычать запрещено! Понятно? После вопроса: или красноречивое молчание или уверенное враньё или… выгодная для вас, правда! Главное скорость и конкретика. Даже фразу «без комментариев» нужно говорить без запинки. Но не больше трёх раз и то на самые неудобные вопросы. Иначе вас в принципе спрашивать перестанут. Сейчас вы мне выложите всё от и до. Здесь, в этом задрипанном офисе, нет ни одной прослушки. Вы же понимаете: если я знаю правду – я почти соучастник. Но мне важно знать, как врачу полную картину. Я буду вам постоянно талдычить: могу вытащить из любого дерьма. Но только при двух условиях: ваша правда и моя доля. Время пошло!

– Виктор решил организовать хайповую вечеринку. Мы собрали… – Рита стала говорить так бодро, словно её вызвали к доске и она пересказывает выученный урок.

– Я же сказал: правду! – ни с того ни с сего «сиреной» завизжал Фока.

Рита остолбенела. Фока, выждав пару секунд, пока уляжется пыль, начал тихо-тихо:

– Ты спала с Виктором. Не знаю как, но рыло у тебя в пуху. Как минимум – всё ты знала о вечеринке во всех подробностях. Я не исключу: таблетки твоя тема. Так?

– Таблетки – не моя тема. – сквозь зубы прошипела Рита.

– Видишь, как просто говорить правду! – поглаживая себя по животу, произнёс Фока. – Ну а ты, жена декабриста, чем порадуешь?

Мила лишь пожала плечами и уставилась на Фоку, как телёнок на мясника перед забоем. Фока расхохотался и, смеясь, проговорил:

– Замажь синяки корректором. С сегодняшнего дня твой муж – святой. Кто ещё в курсе, что он тебя колошматит?

– Никто. Я даже родителям не говорила… – Мила растерялась и оттого выпалила всю правду. Она меньше всего оказалась готова к подобным вопросам. – Но…Как ты догадался?

– Деточка! Тоналка и пудра не скроет синяки. Чем толще слой – тем больше вопросов. На будущее: помогают или огромные солнцезащитные очки или специальный карандаш. Или, как в твоём случае: если к свежим синякам под глазами, добавляются ещё застарелые – желтизну скроет консилер голубоватого или светло-фиолетового оттенка. И сделать всё может лишь опытный визажист. Ну, а ты, любовница декабриста. – Фока обратился к Рите. – Кто-то знал о ваших «шпили-вили»?