Этот мир согласия с природой, чёткого равновесия сил добра и зла Ярославу безусловно нравился, а уж как ему мечталось хоть денёк пожить в этом полном жизни мире! Он бы отдал за этот день что угодно…

И так чтение захватило Ярослава, что он не заметил, как выздоровел. Ещё бы! От книги его было не оторвать – вот вам и требуемый покой. Лекарства выпивал по-быстрому, ни сколь не замечая горечи, и снова раскрывал книжицу. Когда же он дочитывал последние страницы, навестить больного ученика зашёл Михаил Андреевич, он же петух.

– Ну, что? Нашёл снеговика? – хитро прищурившись спросил он.

– Нет…

– Как же нет? А во дворе кто стоит?

– Это не тот… Это другой, его папа с Варей слепили, в то воскресенье.

– А вора? Вора-то нашёл?

– Нет, вор сгинул вместе со снеговиком, но я, кажется, догадался кто он такой был… Он был одет не по-нашему… То есть по-нашему, но по-древнему…

– Ну и кто же?

– Волхв… вот, посмотрите… – он показал Михаилу Андреевичу одноимённую статью из книги.

– Любопытно, любопытно… – учитель надел пенсне и внимательно разглядел изображение волхва. – И калики на ногах у него были?

– Вот тут-то и странность, Михаил Андреевич: он был вообще без обуви! Как он не мёрз – я и не знаю…

– Всё это конечно хорошо, Ярослав, но волхвов больше нет… – Михаил Андреевич захлопнул книгу и спрятал пенсне. – Минуло их время…

– Но вдруг он как-то выжил, не состарился, – начал размышлять Слава. – Может, он выпил настой долголетия и стал вечным, может, он яблоко с Мирового Древа откушал, может он…

– Слава, Слава, Слава! – остановил фантазию мальчика учитель. – Я конечно уважаю нашу древнюю культуру. Но выдумку и реальность надо всё-таки разделять. Мы живём в век пара и электричества. Через три года железная дорога свяжет западный и восточный края нашей Страны Лесов, человек вот-вот научился летать как птица, может говорить через расстояния, а скоро и сможет видеть!.. И в нашем веке, как это ни прискорбно, нет места лешим, аспидам и волхвам. Это всё осталось там, – махнул рукой учитель на окно. – В прошлом…

– Это жестокий век, Михаил Андреевич…

– Ну, что поделаешь, – пожал плечами историк. – Только жалеть об этом не стоит – цени время в котором живёшь, но и от прошлого не отказывайся…

* * *

Однако школьная программа не болеет, в отличие от учеников. И как только Ярослав полностью выздоровел и впервые в этом году появился на уроке гимнастики, учитель Иван Карлович заметил:

– Зима, Ярослав, заканчивается, а вот без экзаменов я тебе триместр закрыть не смогу. Будем навёрстывать по блиц-схеме!

Так долго спортом зимой Ярослав ещё ни разу не занимался. Сначала бег, затем приседания, за ними коньки, потом ползанье по снегу и под самый вечер, когда все остальные ребята разошлись по домам, Иван Карлович вручил несчастному Славе лыжи.

– Браво! Даже лучше некоторых, про фройляйн молчу вообще, – махнул рукой учитель. – Под финиш пробежка по лыжне, она огибает лес и приходит сюда же, к гимназии. И мы с тобой в расчёте…

– А можно завтра, Иван Карлович?

– Не откладывай на завтра, те упражнения, что можешь сделать сегодня, херр Ярослав. Это же совсем чуть-чуть, минут на двадцать…

– Но я уже валюсь с ног…

– Ну, так то ничего. Лыжня сперва под горку идёт. Покатишься – отдохнёшь, а там и третье дыхание откроется…

Делать нечего, закрепил Слава валенки на лыжах, взял в руки палки и покатил под горку…

Поначалу, пока катился, он чуть было не заснул – так устал от всех этих упражнений, однако в чувство его привела ёлка, едва не вырвавшая из его руки лыжную палку. Мигом Ярослав проснулся и начал тормозить… Он даже присел, чтобы вписаться в вираж, но тут же вылетел в сугроб…