– Ну, хотелось бы…

– А как ты съездишь, если мы тебя закроем?

– За что?

– Незаконное проникновение в квартиру было? Было. Пальчики ты свои там оставил? Оставил…

– А чья эта квартира? Кто там живет?

– Неважно.

– А кто-нибудь заявил на меня?

– Нет. Но мы можем возбудить дело по факту.

Я приложил кулак ко рту и демонстративно в него выкашлялся. Ага, так я ему и поверил. Не будет никакого дела по факту незаконного проникновения в чужое жилище. Но закрыть меня все же могут, подозрение в двойном убийстве – достаточно серьезное для этого основание.

– Ну, закроете вы меня, и что? Будете крутить, мутить, только время зря на мне потеряете. Из чего Воротникова убили?

– Из пистолета. Пистолет на месте преступления остался…

– Надеюсь, там не было моих пальчиков?

– Экспертиза покажет.

– Значит, не было. И быть не могло. Может, это Катя сделала?

– Не было там никакой Кати, – неуверенно проговорил Девяткин, накручивая на палец свой пышный чубчик.

– Была. У меня на компьютере запись. И в телефоне осталось. Там время, дата. В районе четырнадцати они начали, минут пятнадцать провозились, потом Воротников полез в шкаф… А убийство, значит, в районе шестнадцати произошло?

– В районе шестнадцати, – в раздумье кивнул Девяткин.

– Неужели они снова начали? Только непонятно, почему Катя так долго тянула? Ну, два часа траха – это понятно. Но если она не шлюха, а киллер, зачем надо было тянуть? Сразу бы кончила его, и все дела. Может, она ждала, когда телохранитель свалит?.. А он не свалил, да? Где его застрелили?

– В квартире. Он вместе с хозяином коньяк пил. И там было только два бокала.

Девяткин оценивающе смотрел на меня, словно не мог понять, всерьез я рассуждаю или дурака валяю. Может, зря он пояснения дает? Да нет, не зря старается: мне действительно хотелось знать, кто убил Воротникова и его телохранителя.

– Ну, так, может, Катя сразу ушла, а Воротников остался. Выпить с горя решил, но одному пить как-то не с руки, телохранителя позвал…

– А ты вернулся и устроил резню! – выстрелил вдруг Девяткин.

– Зачем это мне? – недоуменно взглянул на него.

– Ну, заказчик же у тебя был. Ты сообщил ему, что уличил Воротникова в измене, а он велел его за это убить.

– Так просто взял и велел? Прямо по телефону и велел? За два каких-то часа я и заказ принял, и ствол нашел… А вы точно из полиции? А то вдруг из программы «Розыгрыш». Ну, я не того полета птица, чтобы меня на таком уровне разыгрывали, но так у вас уровень – хоть стой, хоть падай…

Девяткин раздраженно покосился на меня, но промолчал. А я сунул руку в карман куртки, достал оттуда конверт, вынул деньги и махнул ими перед глазами расстроенного муровца:

– С заказчиком я сегодня встречался. Настя ее зовут. Представилась женой Воротникова.

– Жену Воротникова зовут Ольгой! – оживился Девяткин.

– Так я и не говорю, что она жена Воротникова. Она его женой представилась. Я ей, конечно, поверил. Мне все равно, кто кого заказывает. Какая разница, с кого деньги получать, правильно? Если бы она была женой Воротникова, она бы сегодня знала, что его больше нет в живых. А она не знала. Или знала, но скрывала это. А зачем ей скрывать? – вслух подумал я.

– Зачем? – подхватил Девяткин.

– Так это у тебя надо спросить. Ты опер, тебе и землю рыть. Но землю ты под меня рыть будешь, а это мне как-то не очень нравится… Хочешь, я сам встречусь с этой Настей, поговорю с ней, может, что выясню?

– Да нет, мы уж сами как-нибудь.

– Ну, тогда запоминай номер ее телефона.

Девяткин достал блокнот, записал номер телефона, который я продиктовал ему на память, и спросил:

– Кто она такая, если не жена Воротникова?