– Тогда никогда и не поймешь, – довольная собой, усмехнулась Настя.

– Ну, ладно, ты хотела мужа, поэтому Катя попала под мою камеру, так?

– Ну, в общем, да.

– Но ты же дала мне фотографию Воротникова.

Настя на мгновение задумалась, и этого ей хватило, чтобы придумать отговорку:

– А что, если у меня не было Катиной фотографии?

– А Воротникова была?

– Была.

– Кстати, свежая фотография. Года два ей, не больше…

– Ну да, два года… – задумалась Настя.

– Откуда у тебя фотография Воротникова?

– Из Интернета скачала, на «Одноклассниках» висела…

Она повеселела, решив, что этот вариант вполне может меня удовлетворить. Действительно, скачать фотографию из Интернета дело нехитрое. К тому же Воротников имел свою страничку на «Одноклассниках». Только ни Насти там в Друзьях у него не было, ни Димы. И Кати тоже. Зато Катя была у него в любовницах, втайне от всех. От всех, но только не от Насти…

– На «Одноклассниках» нет его адреса.

– Ну, адрес я знаю. Это Ольгина квартира. Она там раньше с родителями жила. Родители на Рублевку переехали, а она в их квартире с мужем прописалась.

– Понятно. А почему тебя самой в Интернете нет? Я тебя везде, где мог, искал, так и не нашел.

– А ты, правда, вором был? – вдруг спросила она, въедливо глядя на меня.

– Не бойся, не обворую.

– Да я не боюсь. От меня не убудет, а тебя потом найдут и глаз на одно место натянут…

– Кто?

– Отец у меня человек беспардонный, и ребята у него крутые. Ну, ты меня понимаешь…

– Чем он занимается?

– Бизнесом. Обычным бизнесом. Но тебе с ним лучше не связываться.

– Запугиваешь?

– Почему запугиваю? Предупреждаю. Только я не верю, что ты вором был. На мента ты больше похож. Вынюхиваешь, выпытываешь.

– Я же вроде как детектив.

– Вот и я о том же…

– Мне срок светит, если я убийцу не найду.

– Ты это серьезно, или это у тебя подмазка такая? Подайте бедному сироте!.. – язвительно усмехнулась Настя.

– Несмешно.

Меня трудно вывести из себя, но легко можно зацепить такими шутками. Ведь я действительно был сиротой, рос без отца и матери. В болоте рос. Это хорошо, что выбрался из трясины, но тоска о потерянных родителях осталась. Каким бы я отморозком ни рос, мать и отец всегда были для меня святыми, их фотографии у меня сейчас в портмоне. И в моей комнате на стенах в электронных рамках висят старые семейные фотографии…

– Да я и не смеюсь, не до смеха мне. Я же вижу, что ты меня подозреваешь.

– А ты бы подозревала себя на моем месте? – прямо спросил я.

– Но я же на своем месте.

– Поэтому и оправдываешься.

– А что мне остается?

– Убийцу вместе со мной искать.

– Зачем это мне?

– А что, самой не интересно, кто Воротникова убил?

– Интересно. Но не жизненно важно.

– А вдруг он всего лишь звено в общей цепи?

– В какой цепи?

– Ну, он, твой муж, Костя ваш, Юра…

– Не поняла?

– Ну, может, кто-то объявил войну твоему мужу и его друзьям, разве такое невозможно?

Эта версия пришла мне в голову только что. И не от прозрения она родилась, а от желания расшевелить Настю. Страх – не самый плохой стимул для содействия.

– Умней ничего придумать не мог? – фыркнула она. – Хочешь сказать, что это я объявила войну друзьям своего мужа?

– Если у тебя есть основания так считать…

– Да, палец тебе в рот не клади, – нехорошо глянула на меня Настя. – Я тебе про Ивана, ты мне про болвана. Не получится у нас разговора… Давай, тебе домой пора.

– У меня еще есть вопросы.

– Плевать мне на твои вопросы! И плевать на то, что тебя в убийстве обвиняют… Слушай, а может, это ты и убил Воротникова?

– Зачем я тогда убийцу ищу?

– Ну, чтобы было на кого вину переложить. Кстати, а почему ты не в полиции? В бегах, да?