– Ладно, – хриплым голосом согласилась Роана. – Но этот ошейник… – Она наклонилась к принцессе, осветила ее шею лучом, затем – цепи, в том месте, где они прикреплялись к столбикам кровати. Осмотрела замок, но не могла понять, как отомкнуть его.

Значит, оставался столбик или сама цепь. Она протянула руку за инструментами, подвешенными к ее поясу, нашла «кусачки». Снова ей приходилось использовать все свое умение и сноровку. Удивительно, но какая-то часть ее мозга наблюдала за тем, как она извлекает костыль, к которому прикрепили цепь; другая же думала о том, что чем дольше остается здесь, тем сильнее ей кажется, что она поступает правильно по отношению к принцессе. Словно желание Лудорики пробудило в ней чувство солидарности.

Роана склонилась еще ниже, стараясь не вдыхать зловонные испарения, осветила цепь лучом, выискивая место, где можно ее перекусить кусачками. Затем ослабила цепь настолько, чтобы ошейник сильно не давил на шею пленницы. После этого спрятала кусачки в специальное отделение на поясе и резко дернула цепь на себя. Та порвалась. Роана услышала, как тихо вздохнула принцесса.

– Какое-то время тебе придется носить ошейник, – прошептала Роана. – Нельзя было перекусить цепь возле самой шеи. Это очень рискованно.

– Зато я теперь свободна! Как я тебе благодарна! – сказала Лудорика. – Но остаются те люди внизу. Будь у тебя кинжал…

Лудорика намотала цепь на руку. Роана удивилась, как бесшумно она это сделала. Принцесса подошла к краю кровати и перешагнула через ее бортик на пол. Роана сделала то же самое, только с противоположной стороны. Белое одеяние принцессы (или некогда белое) обвилось вокруг Роаны. Одна из кос принцессы была распущена и на длинных вьющихся локонах, ниспадающих на плечи, до сих пор виднелась грязь от пребывания на зловонном ложе. Когда Роана подошла к ней совсем близко, принцесса с отвращением и гневом стряхивала с себя гниль.

Роана с сомнением рассматривала одеяние принцессы. Единственный путь, чтобы выбраться отсюда, это лестница, по которой можно было взобраться лишь при помощи кончиков пальцев рук и ног. Разумеется, принцессе, в ее пышном одеянии, совершить такой подъем просто невозможно. Но взвалив на себя бремя ответственности за пленницу (теперь Роана чувствовала эту ответственность, как последствие ее почти неосознанного выбора), она обошла кровать сзади, осветила фонарем углубления в стене и объяснила, что собирается предпринять. Но опять взглянув на одеяние принцессы, она отнеслась к их будущему с большим сомнением.

– Одолжи мне свой кинжал! – прошептала Лудорика. – О… – она издала странный звук, напоминающий смех. – Я не собираюсь пробиваться с боем вниз. Я воспользуюсь им, чтобы подняться наверх в этой одежде, – и она нетерпеливым жестом ткнула пальцем в свое роскошное одеяние.

– У меня нет кинжала, – ответила Роана.

– Нет кинжала? Как же ты тогда защищаешься? – выпучив от изумления глаза, осведомилась принцесса.

Роана показала ей нож, подвешенный к ремню. Принцесса поспешно вырвала его у девушки из пальцев, и ловко обрезала свою доходящую до пола юбку спереди и сзади. Затем она проделала прорези для рук, отчего ее некогда пышное одеяние стало чем-то смахивать на комбинезон Роаны. Прежде чем возвратить ей нож, она попробовала его острие подушечкой большого пальца.

– Похож на инструмент, которым егеря сдирают шкуры с животных, и все-таки он какой-то другой, – задумчиво промолвила принцесса. – А ты ведь так и не назвал свое имя… и не показал мне лицо.

И тут принцесса застала Роану врасплох. Когда девушка отвела свободную руку, принцесса крепко схватила ее за запястье, держащее фонарь, и завладела им. Внезапность нападения сработала. Прежде чем Роана сумела высвободить руку, принцесса мощным лучом осветила ее с ног до головы.