Но главным членом уравнения, которое приходилось решать в подобных случаях, неизменно оказывалась гордость Рэнди, не позволявшая ей сказать: «Нет, я не смогу это сделать». И уж тем более она не могла сказать это Джону Смиту!

Что за проклятый рок связал ее с этим человеком?

Рэнди никогда не забудет самую ужасную за всю их жизнь ссору со старшей сестрой, холодную ярость, забурлившую в ее душе, когда София заявилась домой с кольцом, подаренным ей Смитом в честь помолвки, не забудет жгучих обвинений в предательстве, которые она обрушила на голову сестры, прежде чем, грохнув дверью, уйти из ее квартиры.

Самое тяжелое заключалась в том, что София не сочла нужным оправдываться или отвечать оскорблением на оскорбление. Улыбнувшись мудрой и немного грустной улыбкой старшей сестры, она лишь сказала:

– Джон очень сожалеет о том, как он поступил с тобой, Рэнди. Сожалеет сильнее, чем ты можешь представить или даже попытаться представить.

Рэнди никогда – вплоть до сегодняшнего дня – не могла понять этого.

Она уже начала расстегивать замшевую туфлю, как вдруг в дверь тихонько постучали. Вновь застегнув «молнию», Рэнди пересекла номер и, подойдя к входной двери, осторожно заглянула в глазок. На нее смотрела пара серьезных серых глаз.

Рэнди отперла замок, сняла цепочку и вытащила тугую мокрую тряпку, которую, крепко свернув, она забила под дверь в качестве дополнительного «засова».

– Что-нибудь случилось, профессор? – спросила она, распахнув дверь.

– Еще не знаю, – с прохладцей ответила Валентина Метрейс, – и пришла сюда именно для того, чтобы это выяснить. Нам нужно поговорить, мисс Рассел, и в первую очередь о вас.

Слегка удивившись, Рэнди отступила в сторону, и женщина-историк прошла мимо нее в комнату.

– Здесь безопасно? – коротко спросила она.

– Я проверила номер на предмет «жучков», – ответила Рэнди. – Тут все чисто.

– Хорошо. В таком случае можно сразу перейти к делу. – Скрестив руки на груди, Валентина прошла на середину комнаты, а потом резко повернулась к Рэнди. – Какая кошка пробежала между вами и Смитом? – спросила она.

За столом профессор Метрейс была сама любезность, но сейчас она явно была настроена по-бойцовски. Ее глаза превратились из серых в стальные, и даже без высоких каблуков брюнетка была на дюйм или два выше Рэнди.

– Понятия не имею, о чем вы говорите, профессор, – сухо ответила Рэнди. – У нас с подполковником Смитом совершенно нормальные отношения.

– Не пытайтесь водить меня за нос, мисс Рассел. Атмосфера за столом была настолько напряженной, что ее можно было измерять с помощью счетчика Гейгера. Мне прежде не приходилось работать ни с вами, ни с подполковником, но вы с ним наверняка участвовали в совместных операциях. Я также уверена в том, что вы оба весьма компетентны и являетесь элитными членами разведывательного клуба, иначе вас бы здесь не было. Но с такой же уверенностью я могу утверждать, что между вами не все ладно.

Черт! А Рэнди еще так гордилась своим умением ни при каких обстоятельствах не выдавать собственных чувств!

– Вам не стоит беспокоиться на этот счет, профессор.

Метрейс нетерпеливо тряхнула волосами.

– Мисс Рассел, я профессионал в подобных играх! Это означает, что я не намерена работать с людьми, которым не доверяю, а сейчас я не доверяю вам обоим! Поэтому я не сделаю больше ни шага, пока не буду знать, что, черт возьми, происходит между моими потенциальными товарищами по оружию. Во всех деталях!

Рэнди разгадала, какой маневр разыгрывает женщина: сначала – воинственность, возможно, притворная, а затем – сабельная атака. Метрейс не просто требовала информацию. Она прощупывала Рэнди, выясняя, какой будет ее реакция.