По счастью, ломать себя – извиняться за дерзость и проявлять смирение – не пришлось, потому как у отца Александра зазвонил телефон. Батюшка принял вызов и отошел в сторонку, а я сказала Ирке:

– Уходим. Сейчас полиция приедет, не надо нам тут находиться.

– Но как же? А если это мы виноваты? – подруга оглянулась на тело, потом на батюшку. – Покаяться бы…

– Если виноваты – покаемся, – пообещала я, утягивая ее со двора, – но сначала обстоятельства смерти бабули узнаем.

– Как мы их узнаем, если уйдем?!

Ирка попыталась воспротивиться, но я проявила настойчивость:

– Не мы их узнаем, а полиция, которая сейчас приедет. А мы потом расспросим наших товарищей в органах.

– Точно, мы же завтра у Сереги встречаемся! – вспомнила подруга и тут переключилась на предстоящее празднество. – А вы уже купили ему подарок? Я даже не знаю, что можно преподнести на день рождения пятидесятилетнему мальчику…

– Сорокалетнюю девочку, – предложила я и обеспечила окончательную смену темы.

Всю дорогу до машины и потом, когда мы ехали к моему дому, Ирка вслух перебирала варианты, прикидывая, кого бы еще сосватать в жены нашему другу полковнику Лазарчуку.

С учетом всем известного факта, что Серега уже трижды вступал в законный брак, причем два из них – именно с подачи Ирки, задача была непростая. Подругу она заняла всецело, отодвинув мысли и переживания о бабуле, до смерти напуганной «чертями», на задний план.

Однако я не сомневалась, что к этой грустной теме мы еще вернемся.

Несмотря на то, что полковник Лазарчук наш старый добрый друг, как говорится, проверенный в боях товарищ, нашу с подружкой детективную деятельность он откровенно не одобряет. И не затрудняется высказывать свое неудовольствие всякий раз, когда мы обращаемся к нему за информацией, помощью или (много реже) ценным советом.

Поэтому я не знала, как бы поаккуратнее подобраться к интересующему нас вопросу, размышляя об этом и за праздничным столом, и позже на кухне, когда мы с Иркой добровольно помогали гостеприимному хозяину дома с мытьем посуды.

Воистину – на всякого мудреца довольно простоты! Если бы я не тщилась придумать предлог для беседы, в которой могла бы непринужденно поинтересоваться причиной и обстоятельствами смерти бабули в ромашковом халате, наверняка заметила бы, что и Лазарчук неловко пытается вырулить на нужную тему.

Помогли нам обоим, как ни странно, жулики. Они опять мне позвонили, и Ирка, увидев на экране моего смартфона незнакомый номер, сама нахально включила громкую связь.

Я погрозила ей пальцем и прилепила протянутый мне мобильный к уху.

– Елена Ивановна?

– Слушаю.

– Старший оперуполномоченный Гаврилов, Москва. Мы задержали Логунова Антона Игнатовича, скажите…

– Нет, это вы скажите! – я повысила голос. – Что вы себе позволяете, почему не соблюдаете субординацию, как разговариваете со старшим по званию?!

Лазарчук, до того с крайне сосредоточенным видом вытиравший полотенцем свежевымытые тарелки, чуть не разбил одну из них.

– Кха… какое у вас звание? – мой телефонный собеседник поперхнулся.

– Полковник!

В трубке пошли гудки.

Ирка глянула на часы и ударила в ладоши:

– Браво! Ты отбила атаку за тридцать секунд!

– Я что-то пропустил, тебя повысили? – изобразил удивление Лазарчук. – Совсем недавно еще младшим сержантом была!

Это правда, военная кафедра универа в свое время подарила мне соответствующее воинское звание, о чем я регулярно напоминаю окружающим представителям «сильного» пола накануне 23 февраля. Чтобы не прихватизировали праздник, а то устроили из него чисто мужской день, как в бане!

– Не всем же в одном звании годами сидеть, – съязвила Ирка. – Ты вот, Сереженька все полковник, полковник… Когда уже генералом станешь?