– Твоя рука зажила? – спросил Сорин и потянулся пальцами к тому месту, которое обрабатывал всего несколько часов назад.

Девушка не позволила ему до себя дотронуться.

– Убирайся! – велела она, повышая голос.

– Скарлетт, тебе нужно кое-что узнать…

Она выпуталась из покрывал и встала на дрожащих ногах. Поднялась на цыпочки и посмотрела ему в лицо.

– Единственное, что я хочу узнать, – кто та женщина.

Сорин ничего не ответил. Он глядел на Скарлетт, не зная, что сказать. Это не могла быть та, о ком он думал.

– Скарлетт, – тихо позвал стоящий у нее за спиной Кассиус.

Она взмахнула другой рукой, призывая его к молчанию, и Сорин мог бы поклясться, что вокруг ее ладони закружилась тень – и рассеялась, как пепел на ветру. Не сводя золотистых глаз с лица Сорина, она объявила тихим, как сама смерть, голосом:

– Не хочу тебя видеть. И говорить с тобой тоже не хочу. Не хочу иметь с тобой ничего общего, пока ты не будешь готов рассказать мне все, начиная с того, кто она такая.

Не в силах сдержаться, он протянул к ней руку, но Скарлетт отпрянула.

– Убирайся, – повторила она и направилась к Кассиусу.

Тот подхватил ее, когда она споткнулась на последнем шаге, и обнял лицо ладонями.

– Ты в порядке?

Сорин наблюдал за тем, как Кассиус всматривается в лицо Скарлетт, а она, дрожа, хватается за его запястья. Не будь его слух острым, как у всех фейри, он не расслышал бы, как она шепотом призналась:

– Нет.

Сорин сделал шаг назад, глядя, как Кассиус обнимает девушку и, прижав к себе, гладит по волосам. Ощутив в глубине души некое шевеление, он поспешил подавить его, не желая признавать его существование, и, развернувшись, вышел из комнаты.

Скарлетт льнула к Кассиусу, который продолжал успокаивающе гладить ее по спине. Он не задавал вопросов и не двигался с места, пока она сама не отстранилась. Прижав ладонь к ее щеке, он пристально посмотрел ей в глаза. Она подняла руку и обхватила пальцами его запястье, чтобы удержаться на месте.

– Ты меня до смерти напугала, – признался Кассиус, понизив голос.

– Как ты догадался привести его? – шепотом спросила Скарлетт.

Кассиус фыркнул.

– По наитию? Хотя, подозреваю, он нашел бы предлог остаться, даже если бы Дрейк ему запретил.

Услышав у себя на спиной шаркающий звук, Скарлетт обернулась и увидела Таву, прислонившуюся к комоду с прижатой к сердцу рукой.

– Я в порядке, Тава, – заверила она настолько спокойным голосом, насколько могла. – Спасибо, что привела помощь.

Тава сделала глубокий вдох и уперлась руками в бедра.

– Ты принимала сегодня отвар? – К ее чести, голос девушки почти не дрожал.

Скарлетт отрицательно покачала головой.

– Нет. Не могла бы ты принести мне более сильный?

Кивнув, Тава направилась к выходу. Когда дверь за ней захлопнулась, Кассиус заметил:

– Еще не так поздно. Можешь выпить обычный.

– Мне нужно поспать, Кас. Я устала.

– Более сильный отвар предназначен совсем не для этого, – возразил он.

– Это не тебе решать, – огрызнулась Скарлетт.

Поджав губы, Кассиус пристально вгляделся в нее.

– Разве ты не держишь в своей комнате экстренную ампулу? – напряженно спросил он.

– Конечно, держу, но нужно было дать Таве задание. Это поможет ей сосредоточиться, – пояснила Скарлетт, махнув рукой.

Подойдя к туалетному столику, она бросила на него свое кольцо, и оно глухо стукнулось о деревянную поверхность. Она уперлась руками в столешницу и, глубоко вздохнув, опустила голову. Усталость определенно брала свое. Девушка была почти уверена, что может заболеть.

– Что такое с этим кольцом? – спросил Кассиус.

Скарлетт посмотрела в зеркало над туалетным столиком и обнаружила, что Кассиус наблюдает за ней. И что она пребывает в ужасном состоянии. Пропитанная потом туника прилипла к телу, волосы растрепались. Она встретила взгляд Кассиуса в зеркале.