Скарлетт смотрела прямо перед собой, вспоминая панику в глазах матери, когда та спешила по улицам с дочерью на руках.

– Возвращение домой в моей памяти не сохранилось. Наверное, маме удалось найти лошадь. Мне показалось, что это заняло считаные секунды. Я то приходила в сознание, то проваливалась в небытие, пока она вливала мне в горло другой отвар. Я проспала два дня, а когда проснулась, была в полном порядке. Мама заставила меня поклясться, что я никогда больше не буду пропускать прием лекарства, если только в том не возникнет крайней необходимости. Она дала мне ампулы со снадобьем, которое велела принимать в экстренных случаях – если не получится выпить привычный отвар.

После ее смерти лекарство для меня готовила Верховная целительница комплекса, в котором я жила. Она делает это до сих пор, и каждый вечер отвар доставляют в поместье.

Вцепившись ладонями в свои согнутые колени, Райкер смотрел в пол. Скарлетт сидела перед ним со скрещенными ногами. Девушка поспешно смахнула выступившие на глазах слезинки и вытерла влажные пальцы о брюки. О своей матери она говорила редко.

– С тех пор ты когда-нибудь пропускала прием? Реакция организма всегда одинаковая? – тихо спросил он, по-прежнему глядя в пол.

– Да. Помутнение зрения, тошнота и потеря сознания. Теперь, повзрослев, я иногда намеренно не пью отвар, если хочу принять участие в ночных мероприятиях, или когда у меня есть… другие дела. Но я иду на это, зная, что следующие несколько дней беспробудно просплю, потому что придется принять экстренную ампулу до рассвета, чтобы избежать жестокого недомогания. Другой отвар погружает в глубокий сон, чтобы тело восстановилось или что-то в этом роде. Честно говоря, я мало что помню. Один раз меня тошнило водой, как будто я тонула.

– Ты видишь сны, когда погружаешься в этот глубокий сон?

– Странный вопрос. Ты, кстати, задал уже четыре, – заметила она, легонько толкнув его локтем в ребра.

– Ты не обязана на него отвечать, – был его единственный ответ.

– Да, сны я вижу. Они вполне обычные, хотя и более длинные. – Она пожала плечами. – Прошлой ночью мне снились земли фейри.

– Что? – Райкер вскинул голову и посмотрел на нее так, словно у нее вдруг выросла вторая голова.

– Несколько месяцев назад мне попалась книга о войне с Авонлеей. В ней содержится подробная информация о землях фейри. – Скарлетт вновь пожала плечами. – Разве тебе не снятся сны о том, что ты читал, или о том, что происходило?

Лицо Райкера превратилось в обычную непроницаемую маску.

– Похоже, интересная книга. Я бы хотел на нее взглянуть.

– Вот уж не думала, что ты увлекаешься чтением, – парировала Скарлетт, вздернув бровь.

– Тренировать ум так же важно, как и тело.

– Таково мнение воина о чтении, – насмешливо заметила Скарлетт, вытаскивая шнурок из косы и распуская свои длинные волосы.

– А как вы относитесь к чтению, леди? – спросил он, внимательно глядя на нее.

Скарлетт перестала перебирать пряди пальцами.

– Для меня это побег. Мне есть куда пойти, даже когда вынуждена оставаться там, где нахожусь.

Райкер потянулся к ее руке, и Скарлетт замерла, едва смея дышать. Ее ладонь казалась маленькой в его огромной лапище. Мужские мозоли были шершавыми. Скарлетт сглотнула, не зная, что сказать, но Райкер заговорил первым.

– Ты не так одинока, как тебе кажется.

– С чего ты взял, что я одинока? Вокруг много людей, которым я небезразлична.

– Да, но одиночество можно испытывать, даже находясь в обществе. Жизнь кажется пустой, невзирая на то, что в ней есть те, кого любишь ты и кто любит тебя.

По щекам Скарлетт заструились слезы, и, припав головой к плечу Райкера, она почувствовала, как он напрягся. Они продолжали молча сидеть у стены в тусклом помещении. Скарлетт в самом деле ощущала одиночество, несмотря на присутствие в ее жизни Кассиуса, Нури и Тавы. Все они знали, в каком направлении движутся. У всех была цель. А у нее? Она просто летела, как подхваченный ветром пепел, пытаясь преуспеть хоть в чем-то. Когда-то и у нее было предназначение, но теперь Скарлетт понятия не имела, чем занимается, не зная даже, кто она такая.