– Не хотите ли сначала заколоть волосы, леди? – самодовольно спросил Ренуэлл, глядя на ее распустившуюся косу.

Скарлетт в ответ стянула шнурок, удерживающий волосы, и отшвырнула его в сторону.

– Последний раз повторяю: я не леди.

С этими словами она бросилась в атаку.

На этот раз Скарлетт сражалась в полную силу. Серебристые волосы разлетались волнами, когда она уворачивалась, кружилась и встречала удар за ударом. Она пыталась запомнить движения капитана, но он был слишком быстрым. Таким же быстрым, как горстка избранных, которых она видела в Братстве. Быстрым, как она сама.

Впечатляюще.

Скарлетт блокировала выпад и удержалась на ногах, несмотря на мощь противника. В его золотистых глазах мелькнуло удивление и любопытство, когда она собралась с силами и толкнула в ответ. Теперь она понимала, почему он тренировал королевские войска. Его мастерство было безупречно. Таких отточенных движений можно добиться только в результате многолетней практики. Вопрос в том, где именно он тренировался.

Перемещаясь по рингу, Скарлетт погрузилась в омут спокойной ярости, в котором обычно черпала силу и сосредоточенность, доведенные до совершенства годами жестокой муштры. Гнев прорывался наружу только тогда, когда это было необходимо, и она направляла его в каждый взмах, каждый выпад, каждый удар. Некоторые считали, что ей нужно научиться его контролировать, другие радовались, когда она выпускала его на свободу.

Собственное имя, слетевшее с губ Кассиуса, прозвучало предупреждением. Она перестаралась. Слишком приблизилась к тому, чтобы полностью выпустить себя из клетки. Кому, как не Кассиусу, это знать. Она стиснула зубы, досадуя на то, что он ее отвлек.

За это ей пришлось дорого заплатить.

Капитан ухмыльнулся – и мгновение спустя выбил клинок из ее руки.

– Как бы весело это ни было, у меня есть другие дела, – поддразнил он.

Он взмахнул мечом, намереваясь приставить острие к ее горлу, чтобы закончить поединок, но она одарила его злобной усмешкой, отмечая, каким удивленным стало его лицо, когда она бросилась вперед. Он отдернул руку, чтобы в самом деле не порезать ее. Быстрее, чем атакующая гадюка, Скарлетт нырнула под его локоть, развернулась и лягнула в ногу. Капитан пошатнулся и выругался. Прежде чем он успел выпрямиться, она двинула его в бок и замахнулась снова, чтобы нанести удар по лицу, но он поймал ее запястье.

– Мы еще не закончили, – промурлыкала Скарлетт.

Девушка не желала выдавать подступающую усталость, особенно в свете того, что противник оставался чертовски сильным. Даже напрягшись, она не сумела вырваться из его хватки. Попыталась было помочь себе второй рукой, но он пленил и ее тоже. Противники давно уже вышли за пределы ринга и теперь перемещались по всему помещению.

Продолжая держать за запястья, Ренуэлл теснил девушку, заставляя отступать, и Скарлетт ничего не могла поделать против его грубой мощи. Какой бы подготовленной она ни была, капитан превосходил ее габаритами и силой. В конце концов он прижал ее спиной к стене. Кассиус наблюдал за происходящим, но вмешался бы только в том случае, если бы получил от нее условный сигнал.

Скарлетт возобновила попытки высвободиться из захвата капитана, и он ей это позволил. Когда она приблизила кулак к его лицу, Ренуэлл заметил сверкающее на ее пальце кольцо.

Вперив взгляд своих золотистых глаз в ее льдисто-голубые, он едва слышно выдохнул:

– Откуда у вас это кольцо?

– Оно принадлежало моей матери, – процедила Скарлетт сквозь зубы, чувствуя, что силы ее покидают.

На кольце был изображен герб: сова над золотым пламенем, охватившим сапфировый камень. Мать подарила его дочери в ночь, когда пала жертвой безжалостного Дракона. Скарлетт до сих пор представляла ее лицо и блеснувшие в глазах слезы, когда она вручала ей это украшение, словно знала, что видит дочь в последний раз.