В последний час Скарлетт стала поспокойнее – даже ни разу не застонала во сне – поэтому Сорин тихонько вышел из спальни. В гостиной он обнаружил уснувшего на диване принца Брайара Дрейса, который приоткрыл один глаз, стоило услышать приближающиеся шаги. Сорин со стоном рухнул в кресло.

– Какой восхитительный сюрприз ты нам устроил, – с сарказмом протянул Брайар.

Сорин что-то буркнул в ответ. Его отяжелевшие веки сами собой опустились. Таким истощенным он не чувствовал себя с тех пор, как отправился в королевства смертных. Сейчас он был не в состоянии призвать достаточно пламени, даже чтобы зажечь свечу. По прибытии в земли фейри его силы были на исходе, и каждый раз, когда удавалось хоть немного пополнить магический резерв, он тут же опустошался вновь.

– Итак, ты вернулся, – сказал Брайар после нескольких минут молчания.

Сорин пробормотал нечто нечленораздельное.

– Побывав в стране людей, ты разучился облекать свои мысли в слова?

Сорин показал ему средний палец, и Брайар разразился лающим смехом. Спустя некоторое время он предпринял новую попытку завязать разговор:

– Ты насовсем вернулся?

– Насовсем, – подтвердил Сорин, открывая глаза. Брайар все так же лежал на диване, на кончиках его пальцев потрескивал лед. – Как тебе удалось сохранить магию?

– Не я же последние три года провел в лишенных магии королевствах смертных, – парировал тот.

– Верно подмечено.

– Итак, эта женщина?

– Ну, женщина.

– Она сильная.

– Да.

– Она фейри.

– Да.

– Мне требуется чуть больше подробностей, Сорин, – раздраженно воскликнул Брайар. – Раз уж ты притащил в наш Двор такую мощь, изволь объяснить, кто она.

– Она мое близнецовое пламя.

– Ты шутишь.

Брайар резко сел. Лед перестал потрескивать у него на пальцах.

– Нисколько.

– Уверен?

Подняв левую руку, Сорин продемонстрировал метку и снова закрыл глаза. Брайар выругался себе под нос.

– Но у нее же нет парной метки.

– Нет.

– Обычно ее ставят обоим, – с опаской заметил Брайар.

– А Скарлетт необычная, – просто ответил Сорин.

– Это уж точно.

На некоторое время в гостиной воцарилась тишина. Наконец Брайар спросил:

– Кто она все же такая?

Открыв глаза, Сорин увидел устремленный на себя пристальный взгляд друга и окружил комнату защитным барьером. Почувствовав это, Брайар приосанился и добавил второй щит – ледяной.

– Она дочь Элине́, – с глубоким вздохом признался Сорин.

– Чушь собачья, – не поверил Брайар. – Как это вообще возможно?

– Понятия не имею.

– Откуда тогда уверенность?

– Уверенности у меня нет, зато у нее есть вот это. – Он поднял правую руку. На его пальце до сих пор красовалось кольцо Семирии. Брайар в очередной раз выругался. – Кроме того, она владеет магией огня и воды – как и Элине́.

– Кто ее отец?

– Не представляю, – ответил Сорин. – Скарлетт тоже не знает. Она и не подозревала, что фейри, не говоря уж о том, что ее мать была королевой.

– Кто-кто?

– Скарлетт, – повторил Сорин. Перехватив растерянный взгляд Брайара, он добавил: – Женщина в моей постели.

– А-а-а, – протянул принц Воды, и на его лице мелькнуло понимание. – Поэтому ты… привез ее сюда?

– Куда еще я должен был ее деть? Здесь ее место, ее дом.

– Талвин будет в ярости, – предупредил Брайар, и кончики его пальцев заиндевели.

– Потому-то и нужны дополнительные щиты, – пробормотал Сорин.

– Вокруг нее пляшут тени, – небрежно заметил Брайар.

– Так и есть.

– А кто остальные? Которых Сайрус с Рейнером проводили в гостевое крыло?

– Смертный принц, влюбленный в женщину в моей постели, и его личная охрана, – пояснил Сорин, закрыв лицо ладонями.

– Мало нам проблем с Талвин и Азраилом, ты решил еще подбавить? – проворчал Брайар.