Листок никак не могла рассмотреть, что они атаковали – или от чего защищались, – их оружие сверкало слишком ярко. Девочка видела только бешено бьющиеся крылья да световые следы вроде тех, что получаются, когда с большой выдержкой снимают уличное движение.

Потом мимо нее кувырком пролетел Фиорин: его отшвырнуло футов на тридцать назад по коридору. Врезавшись в пол, он прокатился еще не менее двадцати футов, чтобы наконец удариться в изгиб стены.

Тогда Листок разглядела напавшего. Или его часть. Это было длинное серое… щупальце? гибкий побег? – толщиной с ее ногу и десять футов длиной. Щупальце росло из пятнисто-серой штуковины, овальной, как мяч для американского футбола, только величиной с холодильник. Штуковина удирала в глубину коридора, двигаясь по-крысиному, хотя ног у него Листок не заметила. Зрелище длилось ровно секунду. Кинжал Милки рассек щупальце на несколько кусков и глубоко вонзился в серую тушку. Удар сопроводила столь мощная вспышка света, что Листок не просто временно ослепла, но и почувствовала жар на лице – ощущение, сходное с тем, когда обгораешь на солнце.

Зрение вернулось через несколько секунд. За это время разум и тело Листок успели сообща сделать вывод: пора как следует испугаться! И не просто испугаться, но и что-нибудь сделать! Желательно – удрать, да поскорее и подальше!

Но когда Листок снова смогла видеть, пусть и сквозь плавающие точки и темные кляксы, она сумела подавить страх. Этому немало помогла Милка, пинками сгребавшая в кучу остатки поверженного супостата. И все ее движения говорили о том, что существо более не представляло угрозы. Вернулся и Фиорин. Подошел как ни в чем не бывало.

– Что это было такое? – спросила Листок.

Голос прозвучал жалко, и она сама его услышала словно издалека.

– Открывайте! – повторил Артур. – Не то дверь с петель снесу!

Он вытащил клинок из почтовой щели, и рапира вновь стала жезлом. Как с надеждой предположил Артур, это могло означать, что врагов в непосредственной близости более нет, а таившийся за дверью был дружелюбен. По крайней мере – нейтрален. Еще было очень похоже, что передышка измерялась минутами. Кабы не набежала новая орава пустотников, да во главе с вожаком. Кто там ими командовал? Это мог оказаться кто – или что – угодно. От Сумрака Субботы до новопустотников, офицеров Дудочника. В любом случае Артур предпочел бы наблюдать их прибытие изнутри башни.

Прямого ответа на его крик не последовало. Артур набирал воздуха в грудь, чтобы в третий раз повторить свой приказ, одновременно соображая, что же все-таки делать, если ему так и не откроют, – но по ту сторону лязгнули отодвигаемые засовы, и дверь, заскрипев, отворилась.

Наружу высунулся Житель, тощий, но весьма жилистый. Он нервно огляделся по сторонам и сказал:

– Входите, сэр, входите скорей. Вы же не собираетесь всех нас поубивать?

– Я никого не убью, – пообещал Артур.

Житель отодвинулся в сторонку, пропуская мальчика, потом с усилием затворил дверь. И то сказать, она была толщиной в добрый фут, вся окованная железом. Житель задвинул несколько здоровенных засовов, потом опустил брус, годный быть главной крепью очень глубокой шахты и противостоять весу несчетных тонн камня.

Артур огляделся в небольшой прихожей. Здесь не обнаружилось ничего интересного, если не считать сыроватых стен и закрытой внутренней двери напротив. Она выглядела чуть менее капитальной, чем внешняя. И было по-прежнему очень зябко.

– Я просто обогреться хочу, – сказал Артур. – Кто вы?

– Марек Позолота, сэр. Ведущий Сусальщик, второй класс, девяносто семь тысяч восемьсот пятьдесят восьмой в иерархии Дома. Так вы нас не убьете? И мельницу не будете разносить?