После всех приготовлений я пошла к выходу и заняла наблюдательную позицию в проёме двери.

– Да нет, ну, мужики. Можно я пойду? Мне очень надо… Домой. Я отдам деньги. Только потом, – частил Костя, с мольбой заглядывая в глаза «курьерам». Парни стояли перед ним, широко расставив ноги, и демонстративно разминали кулаки, похрустывая костяшками. Полным ходом шла психологическая атака.

– Не, братан, так дело не пойдет. Пока деньги не отдашь, никуда отсюда не сдвинемся, – простуженным голосом сказал второй «курьер».

– Ну мне очень надо! Ну пожалуйста, мужики! – взвизгнул Костик. По его багровому лицу градом стекал пот. Было видно, что он терпит из последних сил.

– Да какие пра-аблемы? Деньги отдавай и пойдёшь. – равнодушно протянул лысый.

– Ладно. У меня есть немного, но они в квартире. Давайте, я схожу за ними! – умоляюще сказал Костя.

– Ага, мы тя отпустим, а ты в ква-артире закроешься, да? – заржал лысый.

– Да нет же! Ну мне надо, мужики, ну припёрло меня! Пойдёмте со мной?

Парни озадаченно посмотрели друг на друга, наверное, вспоминая устав, можно ли им заходить в квартиру к должнику. Немного погодя, лысый кивнул:

– Ладно, пошли. Мы возле двери подождём, чтоб ты её не закрыл.

Я отпрянула от двери и очень вовремя, поскольку Костя влетел метеором, едва не снеся меня, и бросился к санузлу. Дёрнув за ручку дверь и обнаружив её запертой, он неуверенно поскребся ногтями по дверному полотну.

– Как не вовремя она… – выдохнул он, бросая на меня измученный взгляд. Парни распахнули входную дверь пошире и встали возле порога, не решаясь пройти дальше – все ж не девяностые сейчас.

– Виолетта, пупсик, ты там надолго? – проговорил Костя, целуя, выкрашенную синей краской дверь ванной комнаты.

В ответ ему была гробовая тишина. Костя сжимал и разжимал кулаки.

– Да-авай резче, Чудиков, – лениво протянул лысый. – Нам тут ва-аще не прикольно смотреть, как твоя срака рвётся. Эй, бэйба, помоги мужу, принеси его кошелёк.

Я вопросительно посмотрела на Костю, тот сделал нетерпеливый жест рукой – неси.

В кошельке оказалось всего пару тысяч, которые, конечно же, не устроили коллекторов. Лысый обиженно фыркнул, «Ежик» осуждающе покачал головой.

– Любимый, попробуй долг отдать товаром! – шепнула я Косте. Тому уже было на все наплевать.

– Отдавай все, к чертовой бабушке! Забирайте! Виолетта, давай быстрее, мне срочно надо!

Я поманила коллекторов в комнату и указала на коробки с цветами. Парни стали раздумывать, нужен ли им такой товар.

– На склад увезем. – решил «Ежик».

– Там, на балконе еще венки есть, можете и их забрать.

Парни принялись перетаскивать коробки на лестничную площадку, которая вскоре стала похожа на цветочный магазин. Последнюю коробку лысый оставил в прихожей, видимо, надеясь на то, что «Ежик» вынесет её наружу, а сам пошёл на балкон.

Все это время Костя исступлённо колотил в дверь ванной. Его организм во что бы то не стало требовал срочного удовлетворения естественной потребности.

– Выходи! Выходи оттуда немедленно! Заклинаю тебя, выходи! Что ты там делаешь, чертова идиотка? Немедленно выйди! – орал Чудиков. В ответ тишина. Виолетта беззвучно и стойко держала оборону…

– У-у-у! – горестно завыл Костя, непроизвольно зажимая ладонью пятую точку. «У-у-у», – пронеслось по стенам, тёмные стекла на кухне дрогнули.

Не в силах больше терпеть, Костя дрожащими руками расстегнул кожаный ремень, лихорадочно ища глазами ёмкость, куда можно было бы скинуть рвущуюся наружу биологическую лаву. Взгляд его воткнулся в коробку с пластиковыми цветами, и он, стремительно спустив штаны, принял положение орла прямо над огненно-красными тюльпанами.