Она не была похожа ни на что виденное ими ранее. Словно сама тьма обступила мага. Она потекла по его спине, рукам, поднялась выше и замерла, ожидая приказа хозяина.

Горич шевельнул пальцами. Губы его дрогнули, но мужчина не произнес ни единого слова. И все же тьма поняла. Она потекла вниз, застыла над пеплом, постепенно принимая очертания человеческого тела, обретая объем и форму. Несколько секунд спустя, когда Милош открыл глаза, то увидел прямо перед собой лежавшую на дороге девушку. Она была буквально соткана из тьмы. Будто статуя, созданная из черного мрамора.

Маги замолчали. Перешептывания оборвались, и Милош был только рад этому, потому что тишина помогала сконцентрироваться.

— Девушка, двадцать лет. Не маг, — произнес он. — Скорее всего, служанка из богатого дома.

Лехно осторожно подошел к джарганцу и встал за его спиной, чтобы не мешать. А маленький Илья, отступив к стене дома, испуганно и с любопытством, свойственным всем детям, таращился на работу некроманта.

— Как ее убили? Это ритуальное действие? Ее сожгли? — спросил старший следователь, но Милош лишь покачал головой.

— Сожгли. Но она уже была мертва, когда ее тело пожирал огонь, — проговорил он. — Я не вижу, что было ранее. Пепел — слишком ничтожная улика.

Лехно вздохнул.

— И все равно это уже больше, чем мы знали прежде.

Горец открыл глаза и резко развел руки в стороны, после чего свел их вместе, оглушительно хлопнув в ладони. Тьма тут же взорвалась и исчезла. Исчезло и тело погибшей, а Милош поднялся на ноги и посмотрел на Станислава.

— Здесь что-то большее, чем простое убийство. Это ритуал. Темный и опасный.

— Что еще вы можете сказать, Горич? — с надеждой в голосе спросил Лехно.

— Пока, увы, ничего. — Джарганец бросил взгляд на пепел.

— Вот почему нам нужна Лиза, — еле слышно пробормотал старший следователь отдела и тут же поймал вопросительный взгляд Милоша.

— Завтра, друг мой. Вы все узнаете завтра. Я бы хотел привлечь княжну уже сейчас, но не имею права. Ее практика начинается завтра. Да, возможно, сама Елизавета охотно согласилась бы покинуть бал и приехала сюда вместе с нами, но вы должны понимать, что я таким образом нарушил бы закон.

— Я понимаю, — кивнул джарганец. — Завтра — значит, завтра, — добавил он и, посмотрев на Илью, поманил его к себе. — А мы пока пойдем и хорошенько подкрепимся после тяжелого дня, да, малыш? — обратился он уже непосредственно к ребенку.

Тот несколько секунд мялся, будто размышляя, стоит ли ему идти за незнакомцем. Видимо, пытался просчитать, можно ли опасаться человека из отдела.

Затем все же кивнул и, приблизившись к горцу, встал рядом.

Лехно развернулся к своим людям. Подозвал одного из магов и велел:

— Астафьев, вы идете вместе с господином Горичем. После того как он покормит нашего свидетеля и поговорит с ним, заберете мальчика в отдел. Там он сможет выспаться, а уже утром с ним побеседуют мои люди. И да, — добавил Лехно, — ребенка утром накормить, а при возможности искупать.

— Но… — начал было Астафьев, оказавшийся долговязым молодым человеком в очках.

— И никаких «но», — парировал старший следователь, после чего, кивнув Милошу, склонился над пеплом, извлекая из кармана своего парадного платья стеклянную колбу, чтобы взять частицу улики.

— Ну, господа, мы идем? — спокойно спросил Горич.

Илья кивнул и пошел рядом с джарганцем.

Приставленный к Милошу маг последовал за ним на расстоянии в несколько шагов.

До кабачка с приветливо горевшими глазницами окон, расположенного на углу двух улиц, добирались молча. Милош размышлял, мальчишка не верил своему счастью, а маг из отдела, сунув руки в карманы брюк, шагал с явной неохотой, но пристально следил за ребенком, готовый в любой момент поймать Илью, если оборвыш надумает сбежать.