***

Вечер пятницы я провела в кругу семьи.

Мы с мамой приготовили ужин, а после того, как отец ушел в свой кабинет, она неожиданно решила выпить бокальчик красного вина, что было для нее совершенно несвойственно.

К сожалению, папа до сих пор не устроился на новую работу, а родителям еще приходилось выплачивать кредит, взятый на ремонт квартиры, поэтому нервозная атмосфера с каждым днем лишь усиливалась, ведь у мамы в НИИ тоже все было отнюдь не радостно. В нашем доме маячил призрак безработицы.

– Дочка, я составила список грантов и стипендий, за которые ты можешь побороться в этом году, – с воодушевлением начала «любимую песню» мама, делая маленький глоток из хрустального бокала.

Подавив вздох, я натянула на лицо улыбку, прекрасно зная, о чем пойдет разговор.

Так уж вышло, что мои родители еще со школьной скамьи отдали свои сердца науке, мечтая, чтобы мы с братом пошли по их стопам. Нас с Пашкой с детства загружали по полной – учеба в школе и дополнительные занятия отнимали все наше время.

Даже во время каникул нам нельзя было просто поваляться на диване в обнимку с котом, ведь каждый день, включая выходные, был распланирован по минутам.

Как в той старой шуточной песне: драмкружок, кружок по фото… Только петь мне совсем не хотелось, а иногда от усталости и выгорания я тихонько выла в подушку.

Моя мама была круглой отличницей в школе и постоянно сравнивала меня с собой в этом возрасте. Она даже мои рисунки умудрялась критиковать, ругая за четверки по ИЗО. Рисование было единственным предметом, в котором я оказалась не сильна, однако из-за многочисленных побед в олимпиадах по точным наукам мне и там натягивали высший балл.

Школа закончилась, но давление со стороны родителей никуда не делось.

Начался университет… И все по новой: участие в грантах, соискание стипендий, всевозможные конкурсы и проекты. С каждым годом тиски затягивались все сильнее, ведь я была обязана соответствовать ожиданиям родителей.

– Мам, я, пожалуй, в этом году обойдусь без грантов, – кашлянула я, наливая себе чай. – Подумала, мне и так хватит учебы и подработки.

– Подработки? Это ты имеешь в виду, – она поморщилась, – пресмыкаться в тату-салоне?

Пресмыкаться…

На самом деле я планировала выиграть спор и сразу же уволиться, но внезапно допустила мысль, что могла бы задержаться там на месяц-другой. В конце концов, работа не пыльная, да и платили более чем щедро.

– Тебе ли не знать, что гранты с бухты-барахты не пишутся? У меня будет много новых предметов в этом году. Для повышенной стипендии придется потрудиться, не хочу перегружать себя дополнительной научно-исследовательской работой, – пожала плечами я.

– Дарья, ты вообще себя слышишь? – взвилась мама, подливая себе вина. – В жизни необходимо ставить цели, а чтобы их добиваться, нужно чем-то жертвовать! Если не будешь заниматься исследовательской работой, твое место под солнцем займет кто-нибудь другой! Плавали, знаем! – и она смерила меня взглядом, полным молчаливого разочарования.

– Возможно, сейчас я не хочу ставить никакие цели, – негромко произнесла я, скорее себе, чем ей.

– А чего же ты хочешь? – спросила она все с той же «ты-меня-очень-разочаровываешь-дочь» интонацией.

– Жить, – я с достоинством выдержала ее прямой враждебный взгляд. – Мне нужно немного пространства и воздуха, чтобы разобраться, кто я и чего по-настоящему хочу, – впервые за долгое время я говорила с мамой настолько откровенно, делилась тем, что шло от сердца.

Мама злорадно рассмеялась, поднося бокал ко рту. Сделав глоток вина, она покачала головой.

– Я думала, что вырастила цельную, сформировавшуюся личность, Дарья, а на деле… Ты еще совершенно не готова к взрослой жизни! Дитя.