Мужчина вышел, громко хлопнув дверью.

«Надеюсь, он не передумает», – подумала леди Хемиленд.

Потом усмехнулась, представив себе реакцию окружающих, когда они узнают о её втором замужестве.

«Кстати, надо бы подготовить общество к изменению моего статуса», – подумала тут же Энн.

Хоть она и не особо любила светское общество, всё-таки разрывать с ним контакты подомным образом было опасно, так как влияние репутации ещё никто не отменял. Она позволяет налаживать контакты со многими важными людьми.

«Надо сегодня съездить к Констанс, да и к Эмме тоже, узнать последние сплетни. Заодно немного отдохну», – думала Энн, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться к предстоящим визитам.

Сборы не заняли много времени. Уже через пять минут леди Хемиленд сидела в карете, направляясь к леди Зобрази.

Та как раз принимала у себя миссис Гарисон.

– Дорогая Энн, вы уже закончили свои покупки? – спросила после обмена приветствий Эмма.

Леди Хемиленд понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чём говорит миссис Гарисон.

– Да, Эмма, я уже закончила с покупками, – ответила Энн.

– Надеюсь, все купленные вами вещи были чёрного цвета? – спросила Констанс, намекая, что Энн вдова, а вдове не полагается носить одежду цвета, отличного от чёрного.

Вот за что Энн и недолюбливала свою приятельницу леди Зобрази, так за то, что та очень быстро из образа сплетницы входила в образ подруги и наоборот.

Впрочем, леди Констанция Зобрази, вышедшая в своё время замуж за человека, значительно старше её, и чувствовала себя дамой преклонного возраста, и только изредка молодость брала своё, и леди Зобрази позволяла себе быть более открытой.

Но эта смена радушия и равнодушия всё равно отталкивала Энн и мешала считать Констанс своей настоящей подругой.

– Думаю Энн и в чёрном будет хорошо смотреться, – ответила миссис Гарисон, намекая, что недолго леди Хемиленд будет носить фамилию покойного мужа. Молодая, знатная, богатая (в обществе пока не было известно о долгах Андреа) – Энн быстро найдёт себе точно такое же мужа. Тот факт, что Энн сильно любила лорда Хемиленда, дамами высшего общества не учитывался. Там любовь воспринималась чем-то диковинным, непонятным и опасным.

Такие намёки до глубины души оскорбили Энн, и если бы не мысль, что, возможно, она сама выйдет за Дема, то от гневной тирады женщина бы не удержалась.

«Всё будет хорошо, – повторяла про себя леди Хемиленд. – Ты выйдешь за Дема, получишь от него те деньги, что он украл, и уедешь в Хеми-Ле-Ла-Ленд».

Хеми-Ле-Ла-Ленд. Энн с трудом отогнала воспоминая. Не сейчас. Не перед людьми, которые не понятно кто: то ли друзья, то ли враги.

– И как мистер Дем мог увлечься этой мисс Лин? – продолжала Эмма.

– У мисс Лин есть очень много качеств, присущих настоящей леди, – ответила Констанс.

– По-моему, она слишком много улыбалась и смеялась, что не совсем достойно настоящей леди, – сказала Эмма, сопроводив свои слова выразительным взглядом в сторону Энн, чьи манеры всегда соответствовали принятому в обществе эталону. – Кстати, вы, кажется, не успели с ней познакомиться, Энн?

– Да, увы, мне пришлось уехать с балла раньше, чем мне успели представить мисс Лин, – ответила леди Хемиленд.

– Говорят, мистер Дем вместе с мисс Лин будут на балу у Смитов, – произнесла Констанс.

– Вы поедете, Энн? – сразу спросила Эмма, видимо уже успевшая себе придумать целую историю о неразделённой любви Дема к её подруге.

– Не знаю, смогу ли, – неопределённо ответила Энн.

Ей вдруг пришла в голову мысль, что, находясь вне дома, с ней может произойти какой-нибудь несчастный случай по инициативе Дема.