Родитель неодобрительно покачал головой.

— Пожалей женихов, принцесса, лето на дворе. Тридцать градусов жары. А у них ведра металлические на головах, напечет еще в темечко, удар хватит. Да и вся остальная амуниция килограмм под двадцать, надорвутся же, бедненькие. Тебе их не жалко?

— Па-а-ап, ну перестань. По-моему, прикольно. И не ведра это. Все почти настоящее: забрала, латы, как носили рыцари много веков назад. Сама брала в аренду в одном клубе, специализирующемся на воссоздании всяких там исторических сражений.

— Юляшка, доиграешься, покалечат они друг дружку, останешься вообще без жениха. А тебе уже двадцать два. Пора уже замуж выходить и детей рожать, ты же все в принцесс продолжаешь играть.

— ПАПА! Во-первых, мне не двадцать два, а только двадцать один… ну, правда, с тремя четвертями. Но это совершенно не важно. Во-вторых, девушкам про возраст вообще говорить не принято. Ты, как дворянин, джентльмен и просто воспитанный человек, должен хорошо это знать. В-третьих, я только университет закончила. Какие могут быть детишки? Сейчас никто не заводит детей так рано, надо наслаждаться жизнью, молодостью и красотой, а не сидеть над пеленками, укачивая сопливых младенцев. Фу!!!

Даже ножкой топнула, выражая свое возмущение.

— И, наконец, в-четвертых, папа, я много раз просила звать меня Джулия, ненавижу твое детское «Юляшка». А на данный момент, учитывая происходящий внизу рыцарский турнир, лучше вообще обращаться в мой адрес — прекрасная леди Джулиана Капитолийская.

Отец на каждый пункт моей речи неодобрительно качал головой и противно цокал языком.

— Не знал, что я знатных кровей, доченька. Прапрапрадед мой, Капитон Аркадьевич, в деревне Грязи гончарную мастерскую держал.

— Ну вот из Грязи в князи, не зря ведь так говорят. Только нашу фамилию неблагозвучную давно пора сменить на что-то более приличное. Бестужев, Воронцов, Орлов или Лопухин на худой конец. Не должен богатый и солидный человек, как ты, носить такую смешную фамилию — Капитошкин. Хорошо, что я девочка, выйду замуж и сменю фамилию. А потом передам ее тебе. От дочери к отцу. Смешно, не правда ли? Как думаешь?

— Пороть тебя, дочка, нужно, как сидорову козу, вот что я думаю. Фамилией гордиться надо, от прапрапрадеда нашего она пошла. Капитон Аркадьевич на всю страну своим ремеслом славился. Все так и говорили: «Сразу видно, Капитошкина работа». Хотя пороть никогда не поздно. Сейчас попрошу Павла принести хворостину да и всыплю леди Джулиане Капитолийской по одному месту, чтобы та меньше им вертела.

Ну, папка! Умеет с небес на землю спустить. Капитошкин, одним словом, до мозга костей. На всякий случай покосилась в сторону нашего шофера. Тот хитро подмигнул. Аж передернуло. Чтобы простолюдин меня хворостиной? Да еще при рыцарях и «многочисленной» свите. Не-е-ет, ничего подобного леди Джулиана не допустит.

— Ну что ты, папусик, — ласково пропела я, применив никогда не подводящий прием мелкого подхалимажа, а для закрепления эффекта поцеловала родителя в щечку, — это просто шутка. У нас самая лучшая, во всяком случае, самая оригинальная фамилия. А ты самый благородный и добрый отец в мире. Обожаю тебя, папулечка. Ты же не позволишь, чтоб твою любимую единственную дочурку обижали, делали ей больно?

С отцом я научилась справляться давным-давно, годика этак в два, а может, еще раньше, как только появилась на свет. Папа всегда грозился меня пороть, но никогда этого не делал. Ах да! Чуть не забыла добавить последний штрих в укрощении грозного отца. Широко открыв свои лучезарные очи, посмотрела ему в глаза и захлопала ресничками, словно ангел крылышками.