Сглотнул. Лишь бы не сорваться и не использовать Капитошкину по другому назначению. Нельзя поддаваться временному позыву похоти!

Пожалуй, надо отвлечься, заняться делами, например прибраться в старом полуразрушенном сарайчике. Ничего больше не говоря, вышел из дома и, прихватив инструменты, направился в сарай.

— Эй, ты зачем меня похитил? — Жулька поплелась вместе со мной.

Даже обидно стало. Никакого страха перед похитителем.

— Эй, я тебя спрашиваю!

Опять это уничижительное «эй». Продолжил работать, давая понять, что у меня есть более важные дела, чем пустая болтовня с мадемуазель Капитошкиной. Не хочет называть меня по имени, пусть немного пообщается сама с собой.

— Ну, вообще, тут два варианта… — попробовала размышлять мисс Строптивость. — Первый — ты хочешь получить выкуп.

Ответом ее вполне логичные выводы не удостоил.

— Эй, как там тебя… Ну, чего молчишь?!

Хм. Интересно, «как там меня» можно считать прогрессом?! Так сказать, просветлением в забитых непонятно чем мозгах сеньориты Несносности.

— Поговори со мной, мне скучно одной, телефон разрядился, да и сеть не ловит. — В голосе кроме капризности проскользнули просящие нотки. — А твоя глупая собака умеет только рычать, клацать зубами и пускать слюни. Хорошо, что ей скоро на живодерню.

— Деньги меня мало заботят.

— Насиловать будешь?! — то ли жалобно, то ли с надеждой спросила мисс Доставучесть и, спасая свою прелестную фигуру от возможного скорого обнажения, поплотнее зафиксировала полотенце на груди.

Жаркая волна ударила в пах… Кирилл, мать твою, ты же взрослый, разумный человек, держи себя в руках. Надо прикупить ей какую-нибудь одежду, чтобы не разгуливала полуголая рядом, или, боюсь, Homo sapiens долго не выдержит.

— Можно совместить оба варианта, — саблезубым тигром улыбнулся я.

Лицо леди Джулианы вытянулось.

— Похищение, сопряженное с насилием, лет на двадцать тянет. Если что, я буду орать и царапаться.

Перед глазами замельтешили весьма заманчивые картины. Она кричит, извивается, вырывается. Я рву на ней эти дурацкие тряпки, освобождая молодое, горячее девичье тело. Заламываю руки, придавливая своей массой, жадно покрываю нежную кожу поцелуями. О да, хочу, чтобы она подо мной орала! О да, Кирилл, поздравляю, ты идиот… Не смей даже думать, никакого секса с этой стервой! С кем угодно, но только не с ней!

— Я похитил тебя, как ты выразилась, чтобы попытаться немножко воспитать, раз уж родители прошляпили этот момент, и научить хорошим манерам.

— Каким таким манерам?! Совсем тю-тю? — покрутила у виска Капитошкина. — Чтоб ты знал, моим манерам вся тусовка подражает! Ты, случайно, не из психушки сбежал?! Украсть человека с целью привить какие-то там кажущиеся тебя хорошими манеры может только на всю голову больной человек. Наверняка у тебя в роду были шизофреники, страдающие маниакальным синдромом. Тебе нужно провериться в психбольнице.

Господи, Капитошкина, где твой инстинкт самосохранения? Разве можно так разговаривать с шизоидными маньяками?

— Слушай, Макаренко хренов. Отпусти меня! А?! Обещаю, что ничего никому не расскажу и даже забуду, что ты меня водой окатил и кушать не давал. На больных грех обижаться.

Похвально, даже удивительно, что она в курсе, кто такой Макаренко. Не любит собак, но знает разные породы. Еще в курсе про Женевскую конвенцию. То есть знания в очаровательной головке присутствуют, а вот нейронные сети работают совершенно хаотично.

— Каким манерам, спрашиваешь? Тем, которым ты пока не обучена. К примеру, после себя надо мыть посуду и убирать со стола.

— Между прочим, господин Похититель Благородных Девиц, я красть себя не просила. Я вообще твоя жертва и не виновата в том, что у тебя поехала кукушка и ты решил поиграть в великого педагога. А еще я из-за тебя, потому что ты меня не кормил, как все нормальные похитители, занозу в палец загнала. Больно, между прочим. Вот, смотри! — И гордо показала средний палец.