Невероятно, но все три гитарных бога Британии – Джимми Пейдж, Джефф Бек и Эрик Клэптон – родом из этого живописного, лесистого региона на юго-востоке Англии, больше известного миллионерами, чем блюзом. Графство, расположенное на притоках Темзы, было частью быстрорастущих пригородных районов Лондона. Родители Джимми – Джеймс, менеджер по персоналу на фабрике пластмассовых покрытий, и Патриция, медсестра в стоматологии, переехали в Эпсом в 1952 году, когда их единственному ребенку исполнилось восемь лет.

Эпсон был старым торговым городом с типичной центральной площадью, окруженной характерными постройками георгианской эпохи: банком, церковью и ратушей. Самым известным зданием считалась часовая башня из красного кирпича высотой больше двадцати метров. Она резко выделялась в силуэте города и, ввиду отсутствия более подходящих мест, служила пристанищем для местных подростков. На раннем этапе существования Эпсом напоминал сонную деревушку, расположенную в лоне девственных холмов и равнин. Городок можно было легко принять за Юэлл, Гилфорд, Эштед, Хоршэм или любую другую деревню в округе.

В конце второй половины девятнадцатого века богатая жила минеральных источников превратила тихий городок в модный оздоровительный курорт, и на его целебные воды стали съезжаться представители высшего сословия. Производство эпсомской соли – обильных запасов сульфата магния, получаемых из местных вод, – поспособствовало развитию города как аристократического лечебного курорта, а строительство пяти психиатрических больниц закрепило эту репутацию. Дважды в год население города увеличивалось более чем в два раза – на время проведения классических английских скачек на ипподроме «Epsom Downs» в городок прибывало полсотни тысяч человек.

Семья Пейджа жила на Майлс-Роуд, в типичном для послевоенной Англии доме с двумя комнатами на первом и двумя спальнями на втором этаже. Жилища такого типа не отличались роскошью, многие из них, включая дом Джимми, прилегали к железной дороге, а удобства чаще всего находились во дворе. В Эпсоне встречались особняки и усадьбы, но точно не в районе Майлс-Роуд. «Это была ничем не примечательная улица, – вспоминает один из соседей Пейджей, – никаких автомобилей, поскольку никто не мог позволить себе купить машину. Во дворах перед коттеджами не было ничего, что позволило бы отличить дома друг от друга». Задние дворы, однако, были в два раза длиннее самих домов, и в те трудные годы представляли собой драгоценные земельные участки, где практически каждый фут отводился под выращивание овощей.

Всплеск рождаемости, пришедшийся на послевоенные годы, не обошел стороной практически ни один дом на Майлс-Роуд, так что недостатка в друзьях по играм у Джимми не было. Каждый день мальчик мог играть в мяч или кататься на роликах с соседом Джеффом Ризом и Дэйвом Хаусгоу, Питом Нилом или Дэйвом Уильямсом – все они жили в одном квартале. В школе ребята чаще играли в бейсбол, чем в крикет – многие из них были детьми американских военных, дислоцированных в Англию.

Американцы привезли с собой пластинки с шикарной музыкой: кантри и рокабилли, записи лейблов «Chess», «Checker», «Sun» и малоизвестных звукозаписывающих компаний, заполнявших пропасть между ритм-энд-блюзом и зарождавшимся тогда рок-н-роллом. Военные часто переезжали, и многие их сокровища, вперемешку с бракованными пластинками из музыкальных автоматов, оказывались в магазинах подержанных товаров, а затем – в руках у британских школьников. Дэйв Уильямс, друг Джимми Пейджа, активно спасал такой неликвид, роясь в бесчисленных пыльных ящиках с записями. Он выбирал пластинки тех певцов, чьи имена звучали по-американски. Среди них попадались давно забытые пионеры индустрии – Техас Тайлер, Джеки Ли Кокран, Уейд Холл, Джесси Хилл и Ронни Селф. «Встречалось очень много откровенного хлама, – вспоминает Уильямс, – но иногда мне удавалось отыскать The Johnny Burnette Trio, или пластинку Карла Перкинса, и я сразу бежал поделиться своей находкой с Джимми».