– Поскольку я стал невольным свидетелем вашего разговора, то не счел возможным и дальше оставаться в стороне. Позвольте представиться, Себастиан Рональд Кимли, герцог Эшерский.

Он небрежно склонил голову.

– Что? – резко вскинулся неизвестный. – Молодой человек, это розыгрыш?

– Отнюдь, – холодно ответил он. – Не имею склонности к столь глупому времяпрепровождению. Кстати, не знаю вашего имени, рэй.

– Александр Лавенар Гринделл, герцог Гивейский, – высокомерно процедил отец Ребекки.

– Третий? – небрежно поинтересовался я.

– Что, простите?

– Уровень силы. Третий?

– Откуда вы…

Лорд Гринделл не договорил. Герцог неожиданно повернулся к дочери и коротко приказал:

– Выйди.

– Даже не подумаю, – фыркнула та. – Это я его нашла, а потому просто обязана присутствовать при вашем разговоре. Мало ли, может, ему помощь понадобится! Кто тебя знает?

– Ребекка!

В голосе лорда послышалась угроза.

– Что? – безмятежно улыбнулась девушка, но в глазах ее тут же мелькнул отблеск льда, и она решительно заявила: – Я никуда не пойду. Мне тоже интересно послушать, откуда взялся этот рэй, и почему имя Себастиана Кимли, Великого Канцлера Сартаны и племянника Императора Теодора, оказалось предано забвению.

Забвение. Все-таки забвение… Он почувствовал, как больно сжалось сердце. Проклятое сердце, которое все еще на что-то надеялось.

– Ребекка Фредерика! – громыхнул герцог, взглядом давая понять, что шутить не намерен.

– Что, лорд Александр? – вызывающе вскинула подбородок его дочь.

– Немедленно выйди из комнаты!

– Нет.

Леди Ребекка задрала подбородок еще выше и упрямо застыла напротив отца. Боги, как же эти двое были похожи! И, главное, стоили друг друга.

Он наблюдал за безмолвным противостоянием и невольно проникался уважением к смелости девушки. Не каждый способен выдержать ледяную магию герцога. Все-таки третий уровень. Девочка имеет хорошие задатки.

– Бекки, хватит меня позорить, – не добившись желаемого, со злостью прошипел лорд Гринделл. – Хоть раз сделай, как я говорю.

– Извини, отец, но не могу.

Леди Ребекка небрежно усмехнулась и принялась рассматривать ногти, покрытые слоем какой-то непонятной ярко-алой краски.

– Не уйдешь? – устало и безнадежно спросил Гивейский.

– Не-а, – помотала головой леди Гринделл. Она по-прежнему не отрывала глаз от своих ноготков.

Ему надоело наблюдать за семейными разбирательствами.

– Если вы закончили обмен мнениями, может быть, перейдем к делу? – спросил он.

– Что? – нахмурившись, переспросил лорд Гринделл. – А, да, простите. Итак, вы утверждаете, что вы – лорд Кимли. Что ж, отлично. Тогда, быть может, вы поведаете нам некоторые подробности своей биографии?

– О чем вы хотите узнать?

– Сарите веринас ва артерино имперо лосс?

Вопрос на древнесартском прозвучал неожиданно. Так-так. Значит, герцога интересует дата его рождения? Видимо, лорд Гринделл решил перехитрить свою упрямую дочурку. Что ж, он не будет путать ему карты. Сейчас это невыгодно.

– Варасави имон теринас ауте дробинос санетти ван.

Он хмыкнул, вспомнив рассказ матери о своем появлении на свет. Та зима выдалась самой суровой за последнюю тысячу лет. И самой богатой на прорывы. "Санетти ван" – снежное проклятье, назвали ее сарты.

– Катери нараби?

– Амон нараби.

Он усмехнулся. Что ж, если Гивейский хоть что-то смыслит в родовой магии, этот ответ скажет ему о многом.

– А тон, – коротко заметил лорд Гринделл.

Вот как? Похвально. Пожалуй, с этим Ледяным можно будет договориться.

Он молча кивнул собеседнику, не желая впустую тратить время.

– Эй, так нечестно! – послышался сердитый голос.

Леди Ребекка гневно посмотрела на отца, а потом перевела взгляд на меня и возмутилась: