– Мне сейчас нелегко. У меня были… семейные проблемы. Я потеряла кое-кого.

Камилла сверлит ее взглядом.

– Три месяца назад мой отец ушел от нас. А знаешь к кому? К лучшей подруге моей мамы. Они дружили с детства. Она помогала мне с математикой. Она и мне была как лучшая подруга. И вдруг оказалось, что последние пять лет они тайно встречались. Каково, по-твоему, потерять двух близких людей в один день?

– Мой старший брат умер полгода назад.

Камилла грустно улыбается ей уголками губ и встает, поправляя волосы.

– Мне жаль, Хэв.

Это неправда.

Она собирается уходить.

Хэвен понимает, она закрылась от нее. Да и с чего бы Ками доверять ей…

– Я обещала, что не пойду, но все равно пошла.

Камилла останавливается.

– Куда пошла?

– На вечеринку. Полгода назад. Там почти все были старше меня, я обещала маме, что не пойду, но все равно пошла. А ей соврала, что остаюсь ночевать у подружки. Один парень на вечеринке начал приставать ко мне. Я закрылась в туалете и позвонила моему брату, Джеймсу.

Первые слова даются ей с неимоверным трудом. Будто внутри нее построили стену, и эта стена не позволяет словам выйти наружу.

– Джеймс повез меня домой на маминой машине. Всю дорогу я его отвлекала. В тот момент, когда мы столкнулись с грузовиком, он смотрел на меня. Последним, что он видел, было мое лицо. И он пытался улыбнуться мне. Пытался сказать, что все будет хорошо. Даже в тот момент он заботился только обо мне.

Она понимает, что сейчас происходит. Она в первый раз собирается произнести вслух то, что не могла сказать ни маме, ни психологу.

– Ему было всего двадцать. У него была девушка, Роузи, они встречались еще со средней школы. Они даже придумали имена своим будущим детям. Он не должен был быть на том шоссе. Он оказался там из-за меня.

Раньше ей казалось, произнеси она эти слова вслух, то окончательно утонет в чувстве вины. Но сейчас ее накрывает волной освежающего облегчения.

На лице Камиллы одновременно отображаются разные эмоции, и у Хэвен вновь возникает ощущение дежавю – в детстве Ками всегда так выглядела, когда пыталась понять, что чувствует. В голове у Хэвен проносится мысль, что вот сейчас девушка развернется и уйдет, но она вдруг бросается к ней и обнимает руками за шею.

Ее губы дрожат у ее уха.

– Мне очень жаль, Хэв.

И теперь это правда.

Когда Камилла отстраняется, ее глаза полны слез. Хэвен тоже хочется расплакаться, потому что в этих синих глазах она узнает ту маленькую испуганную девочку, которая шепотом рассказывала ей про монстра из шкафа. Будто читая ее мысли Ками говорит:

– Я тоже должна кое-что тебе рассказать. Это, – она потирает пластырь на лбу, – не Тайлер, нет, конечно, не он. Это… другое. Вчера ночью кое-что произошло.

– Что? – Хэвен затаивает дыхание.

Она чувствует себя совсем как в детстве, когда они доверяли друг другу свои самые сокровенные тайны. Только сейчас все куда серьезней. Реальней.

– Помнишь, в детстве я рассказывала тебе про свои кошмары?

Камилла делает паузу, ожидая от Хэвен ответной реакции.

Хэвен кивает. Да. Это она помнит.

– Так вот. Теперь я не уверена, что это были всего лишь сны.

Звонок об окончании урока кажется им оглушительным, и они одновременно вздрагивают. Через пять минут у них геометрия, но Камилла тянет ее на улицу, а Хэвен готовится слушать.

***

Цель оправдывает средства.

Камилле это известно, наверно, лучше, чем кому-либо. Она придирчиво осматривает свое тело в большом зеркале. Все бы ничего, но за последние две недели их ссоры с матерью перешли на какой-то новый уровень, а отец звонил всего раз. Зато эта стерва, ох, простите, его новая жена Дженнифер, звонит чуть ли не каждый день. Будто после двенадцати непринятых вызовов нельзя догадаться, что она не хочет с ней разговаривать. Что она ее никогда не простит. Она так перенервничала за это время, что набрала почти два килограмма. Теперь ее бедра кажутся больше. Она раздраженно захлопывает дверь шкафа, выключает свет, оставив включенным только свой любимый ночник с движущейся каруселью, и падает на кровать. К горлу подкатывает ком. Через месяц у нее кастинг в Нью-Йорке, она так много работала, чтобы попасть на него и не может позволить себе облажаться. Развод родителей выжал из нее все силы. Отец был единственным человеком, которому она действительно доверяла и, наверно, единственным, кого она по-настоящему любила. Он же предал ее доверие. А ее отношения с матерью из холодного нейтралитета перешли в открытую войну.