-Это мое окончательное решение. Я не могу сделать тебя несчастным, я слишком хорошо к тебе отношусь для этого, - прошептала Мелани, боясь признаться в чувстве и желании уберечь его от себя, с трудом освобождая руки из одеревеневших объятий парня. И как только ей это удалось, она встала и решительным шагом пошла прочь, оставив Ала сидеть в оцепенении. Она хотела быстрее уйти в первую очередь от него.

Ал сидел раздавленный, даже еще не осознав до конца, что надо побежать за ней, вернуть, догнать, уговорить любим способом. Но вдруг безотчетно понял, что боится. Боится, что она на самом деле никогда его не любила, а эти слова - просто отговорка, когда просто не хочет сказать «нет». Но Ал тут же отмел эти мысли, он видел чувство в ее взгляде, ощущал в поцелуе.

«Или мне все это хотелось видеть. Хотелось верить в чувства Мелани?!» - вдруг подумал он в панике, чувствуя, как холод и боль проникают внутрь. Юноша сидел, вспоминая ее последние слова, и не понимал, как может быть еще больнее? Он был ошарашен и оцепенел от разочарования и отчаяния, от пустоты, которая стала расти и расширяться внутри него с каждым мгновением, пока смотрел, как Мелани уходит все дальше, даже не оглядываясь. А ее голос все еще звучал в его ушах. Ал растерянно сидел и смотрел в одну точку, понимая, что внутри него все замерзает. Он перестает чувствовать, даже боль, только пустота внутри, приносящая спокойствие и безразличие. Вдруг к нему подсел обеспокоенный Дом.

-Ал, что случилось? Почему Мел так странно ушла?! Да еще мне показалось, что в слезах? Что ты натворил? Чем ты ее обидел?!

Голос брата был обеспокоенный, тревожный, а Ала вдруг взбесило, что тот опять лезет к нему в душу, словно именно только он знает, что для него лучше. Ему самому еще трудно было разобраться в своих чувствах, пока было только ощущение беды, но ум неожиданно стал работать холодно и четко, отметая любые другие аргументы, кроме тех, которые важны для него лично. Хотя может ему так казалось от того, что просто было очень больно, к тому же он осознал, что не сможет больше видеть Мелани и знать при этом, что она недоступна. Что теперь не сможет ей сказать и слова, а будет вынужден постоянно сожалеть о том, что они расстались, причем так непонятно почему. А потом парень понял, что не может больше оставаться в университете.

От всех этих мыслей и чувств, проносившихся сквозь него, решение к Алу пришло само собой, а так же уверенность в правильности такого поступка. И еще в его сознание проникла неожиданная мысль, что он сможет жить один, без брата.

Уже потом, даже с просшествием некоторого времени, ни один из братьев так и не смог понять, как так получилось, что после вполне обычных, заботливых и обеспокоенных судьбой Ала вопросов брата, случилась та катастрофа, которая стала для обоих началом страшного, не понятного и необъяснимого конца.

-Я хочу перейти в художественную школу Бостона, - вдруг тихо и упрямо произнес Ал, не смотря на Дома.

-Слушай, ну может, я что подскажу, посоветую, как с девушками, - говорил тот в это время, словно не услышал, а потом вдруг резко замолчал и посмотрел на Ала неверящим взглядом, ошарашенным взглядом.

-Что ты сказал?! – прошептал он.

Ал сделал глубокий вздох и произнес уже слова четко и внятно, чтобы смысл сказанного дошел не только до Дома, но до обоих, потому что сам еще не осознавал до конца, движимый только желанием оказаться как можно дальше отсюда, вернее, от Мелани.

-Я как можно скорее подаю документы в художественную школу Бостона, - произнес он.

-Как ты можешь?! – прошипел вдруг зло Дом, - ты же знаешь, что я об этом думаю!