– Так ты теперь богатая вдова, – я поспешил перевести разговор со скользкой сексуальной тематике в менее романтическое русло. – От женихов, поди отбоя нет?

– Какое там, – Зулай удрученно махнула ручкой, всхлипнула своим очаровательным носиком, по щеке прокатилась огромная слеза. – Набежали родичи моего мужа. Устроили совет. Предложили мне всего лишь полтора миллиона золотом отступных за отказ от любых притязаний на имущество покойного супруга. Предупредили, если начну кочевряжиться, меня похоронят рядом с «любимым муженьком». Пришлось принять все их условия. Но самое хреновое, Лёд, мне запретили в течение полугода иметь интимные отношения с мужчинами, типа траур по мужу. Повесили специальное заклятие, и, если что, денежки придется возвращать. – Затем продолжила в более оптимистичном тоне: – Ладно, потерплю, зато потом вольная птица и при деньгах.

Полтора миллиона! Щедрые, однако, родственнички. Могли бы прикопать по-тихому и концы… гм, в землю. А Зулай-то какова – еще недавно модные чулки и трусики не на что купить было, а теперь полтора миллиона для неё незначительная сумма. Впрочем, эти её дела меня не касаются.

Задал ей наводящий вопрос по теме:

– А от чего умер твой муж?

– Непонятно. Следствие проводилось весьма тщательно. Даже меня поначалу – как они сказали – «приняли в разработку», мол снюхалась с бандитом и подговорила устранить супруга. Но все обвинения в мой адрес были опровергнуты. Тут, Лёд, что-то вообще за гранью вероятного. Взять хотя бы сейф. Из него вытащили всё содержимое, а добра там было на многие миллионы золотых, при этом все охранные системы остались в неприкосновенности. Представь, каково было разочарование моих жадных родственничков, когда нанятый за огромные деньжищи маг взломал сторожевые заклинания и распахнул тяжеленую дверцу, а там пусто. Ха-ха-ха! До сих пор вспоминаю их разочарованные рожи и радуюсь. Получается, вынести содержимое сейфа убийцы моего мужа не смогли, значит, к исчезновению сокровищ причастен сам Дуорми. Да и преступник или преступники умудрились не оставить ни единого следа, будто привидение там орудовало, а не живой человек. Помимо местной следственной группы приезжали профессионалы из Неморры и Махекара, даже архимагистра ментальной магии привлекли. И никаких результатов. Я, конечно, для вида порыдала на могилке, ну чтобы народ глаза не колол. А так мне плевать. Даже хорошо, что какая-то добрая душа избавила меня от этого мерзкого слизня с вялым стручком.

– В таком случае, поздравляю с избавлением от сексуальной неволи!

– Спасибо, Лёд, если захочешь, через полгода…

– Ни в коем разе, дорогая, – от перспективы снова сойтись с Зулай меня едва не перекорежило, – в одну… гм-м… реку дважды ступать – плохая примета, ну или как-то так.

– Ну да, ну да, ты же у нас принципиальный. До сих пор, поди, простить потерю драгоценностей не можешь?

– Полевать мне на жемчуг, – равнодушно бросил я, – ввела бы в курс своих проблем с кланом Парисон-Верех, я бы сам смог тебе что-нибудь присоветовать. Ты же выбрала путь лжи и коварства. Так что не обессудь, и очередного дурака ищи где-нибудь в другом месте.

– Значит не простил.

– Простил, не простил, какая к демонам разница? У тебя своя жизнь, у меня – своя. Кстати, как твои червяки поживают?

– Плохо, Влад, родственники покойного мужа дали неделю, чтобы я убрала «эту мерзость» с их глаз долой. А у меня на носу финальная стадия экспериментов. Дуорми обещал выделить участок леса. Теперь не знаю, что и делать.

Тут мне в голову пришла отличная, на мой взгляд, идея.

– Могу помочь, подруга, по старой памяти.