Салли немного помолчал, затем посмотрел на Маршалла.

– Фарадей не шутил. Вся эта гора – одна большая груда потрескавшейся лавы. Будь внимательней. Если что – немедленно возвращаемся.

Оглянувшись на Чена, климатолог кивнул, давая знак продолжать съемку.

– Мы входим, – произнес он в камеру, затем повернулся и шагнул во мрак.

Хотя пещера была высотой футов в десять, но Маршалл инстинктивно пригнулся, ступая под свод. Он шел за Ченом. Пологий спуск вел прямиком внутрь горы. Они осторожно продвигались вперед, освещая лучами фонарей лавовые стены. Здесь было даже холоднее, чем на ледяном поле, и Маршалл плотнее запахнул капюшон парки.

– Стойте, – сказал он.

Взгляд его поймал тонкую трещину в застывшей лаве. Он повел лучом вдоль нее по всей длине, затем осторожно потрогал рукой.

– Выглядит прочно.

– Тогда идем дальше, – отозвался Салли. – Только не торопясь.

– Удивительно, как этот туннель до сих пор не обрушился под весом ледовой массы, – заметил Чен.

Они продолжали углубляться в пещеру, разговаривая негромко, почти шепотом.

– Под снежком тут слой льда, – минуту спустя сказал Салли. – Тянется вдоль всего пола. Удивительно ровный.

– Мы уходим все глубже, – ответил Маршалл. – Возможно, начиная с какого-то места, этот ход вообще заполнен водой.

– Наверняка замерзшей, – сказал Салли, – поскольку…

Но в это мгновение ноги его разъехались, и он, ошеломленно вскрикнув, тяжело рухнул на лед.

Маршалл съежился, чувствуя, как душа уходит в пятки, и ожидая, что на них вот-вот обвалится свод. Но когда ничего не случилось и он понял, что Салли не пострадал, тревога его сменилась весельем.

– Ты ведь снял это, Ан?

Аспирант широко улыбнулся, несмотря на внезапную бледность, залившую его щеки.

– Конечно.

Салли с трудом поднялся на ноги, хмуро стряхивая снег с колен и всем своим видом выражая недовольство.

– Мы не шутки тут шутим, Эван. Пожалуйста, помни об этом.

Они пошли дальше, двигаясь еще медленнее, чем прежде. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь похрустыванием ледка под ногами. Справа и слева монотонно тянулись одинаково темные ровные стены хода, уводящего вглубь древней лавовой толщи. Салли по-прежнему шел впереди, стряхивая снег с сапог и освещая путь лучом фонаря.

Чен вгляделся в царивший впереди мрак.

– Похоже, дальше… выход из пещеры.

– Это хорошо, – ответил Салли, – поскольку лед все поднимается, и…

Неожиданно он снова упал. Но на этот раз Маршалл мигом понял, что климатолог не поскользнулся, а повалился от изумления. Салли отчаянно разгребал снег ногами, пытаясь осветить фонарем то, что таится под ним. Чен, забыв на время о камере, опустился рядом со своим научным руководителем на колени. Маршалл быстро шагнул вперед, вглядываясь в лед.

Когда он увидел то, что обнаружил Салли, его обдало холодом, не имевшим никакого отношения к температуре воздуха вокруг них. Из-подо льда на него смотрели два глаза величиной с кулак – желтые, с черными овальными зрачками.

Спуск с горы, в отличие от подъема, проходил в полном молчании. Маршалл догадывался, о чем все думают. Их открытие полностью меняло ход до сих пор вроде бы малопримечательной и даже заурядной экспедиционной вылазки на ледник. Что именно переменится и каким образом, никто из исследователей сказать не мог. Но все понимали, что с этого момента все пойдет по-другому.

И в то же время он знал, что каждый задает себе один и тот же вопрос: «Что это, черт возьми, было?»

Первым молчание нарушил Салли:

– Нужно будет взять образцы льда для анализа.

– Как по-вашему, давно оно там? – спросил Чен.

– Фир – ледник второй морской изотопной стадии, – ответил Маршалл. – Он похоронил под собой эту пещеру как минимум двенадцать тысяч лет назад. А может быть, и намного раньше.