– Бункер? – спросил я. – Это военный что ли?

– Не совсем, – Женька глянул на меня. – Это их на случай войны когда-то делали, чтобы дети могли спрятаться внутри.

– Да, так и есть, – Леха продолжил говорить. – Короче, там много чего может быть. Вещи, запасы всякие.

– Оружие, – протянул один из стоящих ребят.

– Какое оружие? – засмеялся Рома. – Зачем оно в бункере, где положено прятаться людям? Будет оно лежать там, как же!

Парень, что говорил, замялся, а Леха усмехнулся. Он глянул поверх забора, где были видны темные окна садика.

– Да, оружия там точно нет. Противогазы могут быть, всякие защитные костюмы, или припасы.

– Ого! – воскликнул тот же парень. – Противогазы, это круто. Всегда хотел себе, чтобы на стене висел.

– Ну вот, значит, и пойдем за ними, – Леха подошел в упор к забору и, подтянувшись, залез на его верх, где, покачиваясь на животе, застыл, осматривая территорию.

– Никого нет, – произнес он нам через некоторое время и перевалился на ту сторону.

Не соблюдая особо никакой очереди, мы полезли следом, и оказались во внутреннем дворе. Само здание садика было двухэтажным. Оно стояло ровно посередине, окружённое со всех сторон решетчатым забором, через который мы только перелезли. Снега здесь было много еще. Виднелась игровая площадка, качели и старые использованные обрезки колес, используемые для игр, что сейчас сиротливо торчали из под сугробов.

Я глянул в сторону главного входа, оставшегося правее от нас. Было видно, что дорожки убирались регулярно, снег на них если и был, то очень тонкий.

– Сторож здесь, – негромко сказал я, вызвав при этом облачко пара.

Все обернулись в мою сторону, а Леха молча приложил палец к губам, показывая, чтобы я говорил тише. Он кивнул в другую сторону от входа, за игровую площадку. Там же виднелся большой земляной холм, так же засыпанный снегом. Стараясь идти тихо, мы пошли в ту сторону, оглядываясь по сторонам.

– Никогда не думал, что этот холм и окажется бункером, – Рома глянул наверх, когда мы стояли возле небольшого углубления, в конце которого виднелась обычная деревянная дверь. – Сколько раз ходил мимо, дверь, да и дверь.

– Так это специально было сделано, – Женька отвел взгляд от Лехи, стоящего перед дверью. – Сверху уж точно непонятно, что это за место. Маскировка.

В закутке не было ветра, и мы расслабились, негромко переговариваясь друг с другом. Я глянул в сторону здания, светилось одно окно и все. Где бы сторож не находился, но явно не на улице и далеко от нас.

Снег все так же шел вовсю. Я глянул за забор, там ним виднелись окружающие садик дома. Светились яркие окна, где закрытые шторами, где нет, и там было видно людей. Я попытался разглядеть свои окна, но все скрывал падающий снег. Так непривычно было понимать, что ты стоишь на зимней улице под снегом, а там в квартирах тепло, и никто даже не мог подумать, что сейчас, мы, горстка ребят, находимся здесь и пытаемся залезть в закрытое помещение.

– А замок здесь нехилый, – послышался глухой голос Лехи. – Так просто и не откроешь. Можно, конечно, попробовать выломать засов, но наделаем шума, нас точно услышат.

– Может не надо, – подал голос один из ребят. – Нас же сразу поймают, полицию вызовут.

Леха отошёл от двери и встал прямо перед говорившим. Мы молчали, наблюдая за ними.

– Ты ведь знал, что мы пойдем сюда. Что ты тут наговариваешь – желчно спросил он его. – Этот бункер совсем никому не нужен. Был бы нужен, тут бы сигнализация была, или охранялся. Не нравится, разворачивайся и скатертью дорожка.

Парень глянул на него, потом на нас и открыл уже рот, чтобы говорить, когда отошедший к двери Женька, негромко проговорил: