Мне хочется крикнуть ему в лицо, что дело вовсе не в отсутствии хорошего вкуса, а в вечной нехватке денег и нищете. Но зачем мне метать бисер перед свиньями? Точнее, перед одной наглой и напыщенной свиньёй?

И я просто коротко отвечаю на его тираду.

— Хорошо, я готова, — встаю со своего кресла.

— Отлично детка, отлично, ты быстро учишься, — с удивлением посмотрев на меня, кивает Вербицкий и направляется к двери.

А я иду покорно за ним следом.

— Кстати, больше никаких кроссовок, — кидает он мне на ходу, даже не оборачиваясь. — Моя личная помощница — это моё лицо. Моя обложка. Мой фасад. Она должна быть самой стильной и сексуальной. Чтобы у всех, когда она только появляется в комнате, вставал, — ты меня поняла? — оборачивается он ко мне и хмыкает.

И я только молча смотрю в его глаза, где пляшут бешеные огоньки.

Он что, издевается? Или шутит? Что-то не похоже…

— Тогда не проще было бы вам нанять себе в помощницы какую-нибудь дорогую эскортницу? — дерзко отвечаю я. — Ну, чтобы у всех сразу вставал?

— Нет, —отрезает он, нажимая кнопку лифта. — Эскортницу может купить каждый идиот с парой сотен в кармане. А у меня должен быть только эксклюзив.

Мы спускаемся в опустевший подземный гараж, где нас уже ждёт заведённая машина, и мягкое кожаное нутро поглощает наши тела.

Я сижу, утопая в глубоком мягком кресле, и буквально через несколько сантиметров от своего бедра я чувствую близость тела моего босса. Дикого. Притягательного.

Дурманящего своим ароматом самца. И власти.

Но я скромно отодвигаюсь к окошку и пытаюсь с равнодушным видом рассматривать пролетающие мимо ночные огни.

Я должна быть сильной и независимой. Ни за что не показывать свою слабость. Я знаю таких мужчин: только поддашься им, ослабеешь, и они сомнут тебя в один миг и сожрут. И выплюнут твои обглоданные косточки на потеху толпе.

Так что только деловые отношения. А шлюх у него и так хватает.

— Приехали, — резко бросает мне Вербицкий, когда наше авто подъезжает к какому-то роскошному двухэтажному особняку.

Неужели в это время что-то ещё открыто, — проносится у меня в голове, а водитель уже распахивает перед нами дверцу.

И я поспешно семеню за широкой спиной Вербицкого к огромной кованой двери.

— Роман Сергеевич, мы вас так ждём, так ждём! — появляется в дверях высокая дама бальзаковского возраста, утянутая в чёрное строгое платье до колен. — Проходите, пожалуйста, что вы желаете, как обычно? — елейным голоском лебезит она перед ним, пятясь в дверях вглубь огромного роскошного зала.

Я оглядываюсь по сторонам: всё пространство здесь заставлено вешалками, на которых висит самая роскошная, самая красивая одежда от известнейших брендов! У меня разбегаются глаза и перехватывает дух: такое великолепие я видела в последний раз много лет назад, когда мы с папой и Юлькой ездили в Париж.

Но это было в прошлой жизни. И не со мной.

— Нет, сегодня не как обычно, — отрезает Вербицкий. — Сегодня нам нужно одеть эту девушку, — кивает он на меня. — Есть у вас что-нибудь подходящее? — задаёт он скорее риторический вопрос, потому что я уверена, что в этом дворце одежды есть абсолютно всё.

— Конечно-конечно, — семенит дама, давайте мы отведём её в примерочную, и она вдруг громким голосом кричит куда-то вглубь этого особняка: — Лена, Верочка, срочно! — и в дверях появляются запыхавшиеся девушки, в таких же строгих чёрных платьях. — Пройдёмте со мной, милочка, — обращается она ко мне, и тут я слышу раздражённый низкий голос Вербицкого за спиной.

— Вы не поняли, я буду сам контролировать процесс.

— Безусловно, конечно, Роман Сергеевич, — испуганно подпрыгивает эта дама и ведёт нас за собой по длинным обтянутым атласом коридорам.