Я чувствую, как краснеют мои щёки, снова заливаясь краской, когда я распаляюсь, и я снова кусаю от досады свои ярко-алые губы.

Надеюсь, он не видит, как сильно я волнуюсь! Не хочу показывать ему свою слабость! Хотя слёзы обиды снова подступают к горлу. Зачем он вообще позвал меня? Чтобы в очередной раз унизить?

Лучше бы соглашалась на ту самую работу в той маленькой, но зато очень милой компании!

— Нет, не должны, — смеётся Вербицкий. — Просто золотые девочки так мало знают о жизни. Что ты вообще видела, какие трудности успела испытать? — выплёвывает он мне в лицо жестокие слова.

И мне хочется выкрикнуть ему в лицо, что на мою долю выпало больше, чем на чью бы то ни было, но я сдерживаю себя.

Не буду унижаться перед этим спесивым придурком.

— Девочка, которая родилась с золотой ложкой во рту и в норковых пелёнках? — продолжает тем временем он свою тираду.

И встаёт со своего места, видимо, решив размяться, и ещё больше принизить меня своими словами.

— Да что ты знаешь, детка, о трудностях в жизни? Не купили миллиардную Барби в детстве? Или подарили Мереседес не того цвета? — приближается он ко мне, и я чувствую, как у меня буквально перехватывает дух от его присутствия.

Ощущения его тела рядом.

— Что у тебя вообще случилось такого? Захват папиной фирмы? Смерть отца? Прими мои соболезнования, — неожиданно очень серьёзно добавляет он. — Но это жизнь, детка. Добро пожаловать в клуб. Миллиарды людей в этом мире живут, не имея и миллиардной доли того, что ты имела в детстве.

— И зачем вы меня тогда позвали?! — вырывается у меня. — Чтобы рассказывать о бедах миллиардов людей на земле?!

Мне хочется выкрикнуть в его наглое лощёное лицо, как мне тяжело пришлось в детстве без мамы, и да, папа нас с сестрёнкой задаривал подарками, но только чтобы мы так остро с ней не ощущали её утрату! А теперь, уже потеряв всё, я рискую и потерять единственного близкого оставшегося в живых человека!

Но глядя на самодовольную рожу олигарха, я понимаю, что это всё — бисер перед свиньями. Не его поганое дело, что я испытала, и что могу потерять! И я не собираюсь перед ним оправдываться!

— Успокойся, детка, — снова поднимает он свою красиво выгнутую бровь. — Я позвал тебя, чтобы дать тебе то, что ты и хочешь. Я дам тебе шанс. Шанс заработать. Тебе ведь нужны деньги. Правда? — в упор смотрит он на меня.

И я вся холодею внутри.

— Вам всем всегда нужны деньги, — добавляет он, словно констатируя факт. — Всего лишь деньги. Ну так вот, ты их получишь, но только если выполнишь все условия контракта.

— Что за условия такие?! — не выдержав, переспрашиваю я.

— О, ничего особенного, детка. Самое обычное условие: проработать у меня испытательный срок. Всего три месяца. Всё по закону верно? — нависает он надо мной своим высоким стройным телом, и я снова чувствую аромат телячьей кожи тонкой выделки. И Италии.

— Так в чём подвох? — дерзко бросаю я.

Ведь должен же быть подвох?!

— Вы меня сможете уволить сами в любой момент?! Что за контракт такой?!

— О нет, детка, ты не поняла. Ты должна будешь проработать у меня три месяца и не захотеть уволиться самой, — кривит он губы в тонкой усмешке. — Сможешь выдержать меня? Получишь деньги. Захочешь уволиться — пожалуйста, никто держать не будет. Но уже без компенсации.

— А что мне надо будет делать? — сглатываю я, и в голове у меня проносятся самые страшные картины.

— О, моя личная ассистентка должна будет делать всё, о чём я её попрошу. Точнее даже не так, — стальные глаза цвета зимнего неба смотрят на меня. Раздевают. — Не попрошу, а прикажу. Потому что я здесь приказываю. А ты — исполняешь, — улыбается он порочной улыбкой.