– Растянувшись на пятнадцать лет? – спросил Тнак.

– Да. В Форт Роббус всегда стекались, как самые испорченные натуры, так зачастую и лучшие воины. В открытом бою их можно было разбить ввиду их небольшой численности. Но они были…

Их разговор прервали овации зрителей. На заполненную песком арену, выходила Лиса. Она была одета в очень короткую боевую юбку и облегающий грудь доспех.

Рыжая красотка с легкостью орудовала деревянным мечом, крутясь в невероятных кульбитах и разбрасывая меняющихся соперников.

Публика лицезрела представление с особенным аппетитом. Когда последний мечник был повержен, Лиса была готова раскланяться и уйти. Но ее прервал спрыгнувший на арену Лександр. Он кинул в ее сторону свой меч, который вонзился острием в песок.

– Попробуй совладать с этим.

Раззадоренная Лиса взялась за рукоять и через мгновение прыгнула в сторону обнаглевшего зрителя. Лександр резко ударил предплечьем по лезвию, выбив из рук противницы смертоносное оружие. В следующее мгновение он сбил Лису с ног и оказался сверху. Он не дал ей ни шанса выбраться. Бросив сопротивляться она заметила, что сорочка ее оппонента укоротилась слева до локтя. Его предплечье закрывал бронзовый рукав. Они с минуту смотрели друг другу в глаза. Взор Лисы сменился с ненавистного до растерянного. Зрители почти неистовствовали.

Лександр встал и подобрал свой меч под громкие овации. Он подошел к первым рядам открытого театра. Зрители немного расступились. Затем Лександр поставил свой меч вертикально, уперев лезвие в каменную скамью. Он положил правую ладонь поверх рукояти. Зрители замерли в ожидании. Лександр ударил левой рукой по рукояти. Меч раскрутился проделав никак не меньше сотни оборотов. Было ощущение, что он остановится очень не скоро. Такие трюки и фокусы местной толпе особенно нравились. Через минуту Лександр взял рукоять и поднял лезвие вверх. Зрители взорвались новыми овациями. На лице Лександра засияла улыбка.

На выходе с арены Лиса встретилась с Тнаком. Она приветствовала его теплым дружеским объятием.

Солнце клонилось к закату. В порту пришвартовались два запоздавших корабля. Один с серебряными, другой с золотыми парусами. С них сошли всего три человека. Болпир встретил последних гостей и отвез на Царской повозке в Нижний дворец.

Посередине просторного пиршественного зала, стоял огромный стол из черного дерева. Оно встречалось только в северных джунглях, на границах Великих пустынь. Самая дорогая из всех известных древесных пород.

С кухни расходился запах мясных и рыбных блюд. Слуги несли на золотых и серебряных тарелках различные яства.

Хозяин дворца пожимал руки прибывавшим гостям и приглашал сесть. Справа от него сидели Февраль и Март. По левую руку он посадил Царя города Гольштайн и Верховного Старейшину города Аршвисс.

Аэстет чокаясь золотыми чашами с Февралем, объявил начало пира и сказал:

– Очень приятно быть в компании своего родственника.

– Не только вы из одной семьи, – вмешался Царь города Гольштайн. Его звали Иззя. Это был толстый мужчина среднего роста. С его красного лица почти никогда не сходила едкая ухмылка. Одет он был в роскошный праздничный халат, расшитый золотыми нитями по синей ткани.

– Это ты на кого намекаешь? – с издевкой спросил Февраль.

Иззя перевел взгляд на Льва сидевшего неподалеку.

– Неужто? – удивленно спросил, обычно не разговорчивый Март.

Иззя развел руками и заявил:

– Наши со Львом отцы, родные братья, по-моему это всем известно.

Лев поперхнулся и выплюнув вино через плечо, громко возразил:

– Да не в жизнь! Мой дед говорил, что твоего отца к нам подбросили. Ему скорее всего еще и рога наставили, за восемь месяцев до твоего рождения, недоносок.